ей там быть. Надо!
С последним, седьмым ударом напольных часов старый князь вошел в столовую залу. Цепко оглядел пришедших к завтраку. Выхватил взглядом из рассветного сумрака Бутурлина, спросил:
– Убили полковника?
– Нет, ваша светлость.
– Ну и хорошо! – ответил старый князь и жестом пригласил всех к столу. – Прошу, – сказал он при этом. Все сели за стол.
Христофор Карлович, как обычно, сел по правую руку старого князя. Управляющий было сел рядом с Христофором Карловичем, но князь его одернул:
– Это место полковника. Ваше – рядом.
– Конечно-конечно, – ответил управляющий. – Извините, ваша светлость.
Князю Андрею и Бутурлину были отведены места на самом краю стола. Там они и сели. Пустовало еще два стула. По левую руку от старого князя – для Жаннет – и тот стул, на который хотел сесть управляющий.
Князь Николай Андреевич не выказал обычного своего раздражения по поводу опаздывающих к завтраку.
В столовой зале воцарилась вдруг такая тишина, которая обычно бывает рано утром в июньском лесу.
Прозрачная – как солнечный утренний свет, – но пока еще зыбкая и ознобная, не прогретая солнцем и птичьим пением.
И свет, льющийся с потолка на стол, создавал полную иллюзию летнего лесного утра.
В отличие от Ростопчина, мастера создавать сумраки, старый князь был мастером по части создания солнечного света.
На улице еще звезды не потухли, прихваченная морозом темень смотрела в окна столовой залы, а с потолка солнечный столб света, словно сквозь зеленую листву, падал на стол.
Но в этом солнечном столбе света было всем почему-то ознобно и тревожно. Кроме, разумеется, старого князя. Он был бодр и, я бы сказал, возбужденно весел.
На завтрак всем подали гречневую кашу с молоком, мороженую морошку и простоквашу.
Простокваша была налита в глиняные, облитые глазурью крынки. Для простокваши были предназначены хрустальные стаканы. Каждый сам должен был налить в этот морозный хрусталь из солнечных крынок эту снежную простоквашу.
Официантов за завтраком не было. Старый князь считал, что завтрак – такое чудо, что самому это чудо надо испробовать.
И правда, не посылать же кого-нибудь в утренний лес, чтобы он тебе рассказал, как там хорошо! Самому в этот лес пойти надо.
Вот старый князь и взял крынку, налил из нее себе в хрустальный стакан простокваши, отхлебнул ее из стакана и спросил насмешливо Бутурлина и своего сына:
– А что же ваша Жаннет, господа кавалеры, так долго спать изволит? Или вы ее играми своими ночными измучили, что она, бедняжка, остальные все земные удовольствия проспала.
– Батюшка! – залился краской князь Андрей.
– Молчу… молчу! – захохотал старый князь. – Это твой друг, Бутурлин, в качестве дорожного несессера ее с собой прихватил.
– Ваша
