– идут нарасхват, а мне даже смотреть на них неприятно.
Торговец мясом хотел во что бы то ни стало продать мне убиенного зверька. Он очень убедительно тряс тушкой перед моим лицом, а чтоб клиентка не сбежала, крепко схватил меня за руку чуть выше локтя. Я запаниковала:
– Отпустите!!!
Монтаз обернулся и рыкнул на мясника, тот выпустил мою руку. Смотрю на локтевой сгиб – на нем красуется огромное ярко-красное пятно. Сначала мне показалось, что это кровь с ладоней продавца, но – нет. Пятно было таким же, как и на шее. Значит, придется еще и руки прятать. Я еле сдержалась, чтоб сразу же не осмотреть и живот.
– Жди здесь, – Монтаз отвел меня в сторону, – Никуда не уходи.
Пакистанец скрылся за палатками, и пока он отсутствует – осторожно щупаю кожу на животе. Ну да, сыпь и там. Вся надежда на волшебную баночку с мазью. Хоть бы Фила не выгнала меня из квартиры. Кому, скажите, приятно делить постель с носителем какой-то кожной болячки? Словом, я расстроилась.
Монтаз вернулся в сопровождении симпатичного, крепко сбитого мужчины. Внешне он больше напоминал араба, нежели итальянца. Хотя и те и другие – невысокие, смуглые брюнеты, разница все ж чувствуется.
– Buona mattina, cara (Доброе утро, дорогая), – поздоровался со мной друг Монтаза.
– Buona mattina, – эхом повторила я.
– Sono Anvar. (Я – Анвар).
Имя показалось мне знакомым. Уж не тот ли это Анвар – конкурент Гвидо? У меня пересохло во рту и я, запинаясь, промямлила свое имя:
– Наташа.
– Sei molto carina, Natascia. (Ты очень мила, Наташа).
– Grazie. (Спасибо.)
Я физически ощущаю скольжение взгляда Анвара по моему телу. Снизу – вверх, сверху – вниз. Горячая волна бросается мне в лицо. Провалиться бы куда-нибудь, что ли? Или превратиться в маленькую-премаленькую букашку. Жаль, не умею. Уверена, что от пристального внимания мужчины не скроется даже самая бледная веснушка. Сканирующий взгляд остановился на руках. Руки мои Анвару не понравились. Он нахмурил бровь и спросил:
– Che cosa? Sei malata? (Что это? Ты больна?)
Ага, значит, заметил сыпь. Ну, как мне объяснить, что это не болезнь, по большому счету, а просто такая себе защитная реакция организма на стресс? По итальянски я еле-еле понимаю, говорю еще хуже. Придется отвечать не столь витиевато:
– Si. (Да).
Ответ Анвару тоже не понравился. Он повернулся к Монтазу и разразился достаточно длинной тирадой, из которой я не поняла ни слова. Монтаз вроде бы что-то возражал.
В надежде уловить смысл разговора всматриваюсь в мужские лица. Ясно одно – Анвар чем-то недоволен, причем у меня появились смутные подозрения, что недоволен он мной. Почему же? Шарю в карманах в поисках валюты. Может, Анвар сомневается – имею ли я деньги для обмена? Протягиваю стодолларовую бумажку Монтазу, но он останавливает меня жестом. Мол, не до валютных операций нынче. Странно как-то.
Спрятав деньги обратно в карман, я отошла на пару шагов и принялась изучать содержимое прилавка с морскими чудовищами.
