текста Договора 911 г. С.П. Обнорский оценил его, как «наихудший из всех дошедших договоров»45.
Причина перевода договора на болгарский язык объяснялась просто: в начале Х века на Руси еще не было письменности, а у болгар была, поэтому текст договора византийские юристы перевели на язык, который считали родственным языку подданных Олега. В результате «наихудший» по языку текст договора требовал разностороннего подхода при его переводе и умелого толкования при интерпретации.
Об «испорченности дошедшей до нас редакции договора 911 г.» говорил и В. Сергеевич. Он писал, что «некоторые из его статей (например, 7 и 14) до такой степени повреждены, что настоящий их смысл и восстановлен быть не может, несмотря на все усилия наших толкователей», он так и остался «совершенно непонятен». Автор отказался от ее анализа в своей книге, подробно рассмотрев в то же время все остальные статьи этого договора.
В отличие от В. Сергеевича, Н. Карамзин сделал это, хотя не был профессионалом в деле перевода и не имел достаточных юридических знаний. К тому же, по отзывам современников, он страдал желанием приукрашать особо важные события из прошлого Руси, придавать им легендарный, былинный характер: он искал их черты во всех событиях и нередко, не найдя, искажал, отбрасывая, как ненужные, факты, способные негативно осветить отдельные страницы русской истории. Что подсказала ему его творческая фантазия при толковании ст. 14 Договора 911 г. можно увидеть ниже:
Вариант В: «Ежели между купцами и другими людьми Русскими в Греции будут виновные, и ежели потребуют их в отечество для наказания, то Царь Христианский должен отправить сих преступников в Русь, хотя бы они и не хотели туда возвратиться»46.
Сообщил Карамзин современникам и как «между купцами и другими людьми русскими в Греции» могли оказаться виновные, здесь же на месте превращенные им в «преступников»: их привезли туда купцы Русские, которые «торговали невольниками: пленными, взятыми на войне, рабами, купленными у «народов соседственных», или собственными преступниками, законным образом лишенными свободы»47. (к слову сказать, такого наказания тогда на Руси не существовало. – К.Р.).
Таким образом, у Н. Карамзина речь идет о купцах и других русских, отправившихся в Грецию, и среди них уже был «виновный» (или виновные) в каком-то злодеянии. Его-то по требованию русских Царь христианский и должен отправить» как преступника в отечество для наказания. Включив в описание процедуры выделенные нами слова, а их не было в первоисточнике, Н. Карамзин придал ей смысл процедуры, которую читатели без подсказки узнавали как выдачу преступника. В книге этого термина не было. Но «в народ» ушла такая версия, а народ у нас догадливый. Откуда им было знать, что этих слов в первоисточнике не было, что их появление – результат толкования Н. Карамзиным соответствующей статьи,
Там же. С. 81, 100–101.
Карамзин Н.М. Там же. С. 108.
Карамзин Н.М. Там же. С. 109.
