агитации, т.е. пафосом. В связи с этим рассмотрим специфику отношений риторов, определяемую составом советской литературной устной речи – гомилетикой и ораторикой.
Выше уже говорилось, что в советской гомилетике произошла экспансия пропаганды: она вытеснила проповедь и вошла как непременный элемент во все гомилетические жанры. Вместе с этим изменился и состав речедеятелей в гомилетике. Для характеристики этих явлений воспользуемся, вслед за Ю.В. Рождественским, матричной формой изложения.
Ю.В. Рождественский приводит матрицу, показывающую соотношение «видов устной речи, выводящихся к сочинениям» (т.е. к письменной литературной речи) и классов речедеятелей [Рождественский 1997: 471]. Под термином «диалектика» в ней понимается научная речь (это толкование несколько условно, так как «осовременивает» описываемое явление).
Матрица Ю.В. Рождественского
Строго говоря, «сценическая речь» и «поэты» к гомилетике не относятся, они объединены с гомилетикой по признаку «выводимости» из письменной литературной речи. Они не мешают нашему анализу, а дают важную дополнительную информацию, так как изменения в советской словесной культуре затронули и эту сферу.
Теперь рассмотрим соотношение видов речи и классов речедеятелей в советской гомилетике, используя такую же матричную форму изложения.
Матрица советской гомилетики
Сравнение матриц показывает, что система значительно упростилась: сократилось число видов речи (пропаганда поглотила проповедь). Это новоприобретенное свойство советской гомилетики имело предпосылки в старой системе, в которой пропаганда уже входила в сферу компетенции всех речедеятелей (см. матрицу Ю.В. Рождественского).
Другая новая черта – изменение состава речедеятелей: религиозные риторы были поставлены вне культуры, их место в культуре заняли партийные риторы. В традиционной системе гомилетики не было класса профессиональных пропагандистов. Все классы риторов ведали пропагандой в своих видах речи, проповедь не сводилась к пропаганде. В советской же гомилетике появляется класс профессиональных пропагандистов-партработников. Они ведают не только собственно идеологической пропагандистской речью, но и всеми видами речи в пропагандистском аспекте, придавая словесности партийность. Партийные риторы оказались функционально более загружены, чем проповедники: они проявлялись во всех видах речи, их пропагандистская компетенция приобретала универсализм (об уровне культуры речи и знания предмета, которые, разумеется, снижались, здесь не говорим). Они стали образцом для прочих риторов. Результатом было обретение всеми видами гомилетической речи элементов партийной пропаганды (а не только пропаганды собственного предмета, как прежде).
Приведем теоретико-риторическую интерпретацию этих фактов Ю.В. Рождественским: «Проповедь и пропаганда сходны друг с другом тем, что
