«Сколько жил я у неё – никогда не видал её молящейся, ни чтоб она хоть раз перекрестилась. <…> Может быть, она и молилась, но не показно, стесняясь меня или боясь меня притеснить. Был святой угол в чистой избе, и иконка Николая Угодника в кухоньке. Забудни стояли они тёмные, а во время всенощной и с утра по праздникам зажигала Матрёна лампадку»[47]. Близки эти два женских образа тем, что живут своей внутренней духовной жизнью, не выставляя её напоказ. Вера, спрятанная в самые потаённые уголки души, позволяет героиням Солженицына и Белова не свернуть с выбранного жизненного пути и неотступно следовать своим нравственным принципам.
На онтологическую неполноценность мира Дрыновых, повлёкшую за собой душевный разлад и трагедию, указывает и одна вещь, некогда бывшая в пределах домашнего космоса, но потерянная ещё в начале семейного пути Иваном Африкановичем. Библия. Она находилась в семье с давних времён, ценилась и почиталась как реликвия. Однако это не помешало Ивану Африкановичу поменять её на гармонь: «Схватил с полицы толстую книгу Библию – давнишняя книга, ещё после деда Дрынова осталась. Берегли Дрыновы эту книгу пуще коровы, пуще лошади <…>. Унёс и променял Библию на гармонью мужику – Пятаку. Пятак и сейчас читает эту Библию и всем говорит, что вот придёт время, жить будет добро, а жить будет некому» [II, 42]. Гармонь, на которую Иван Африканович выменял Библию, не удержалась в доме и вскоре была «описана за недоимки по налогам и продана». Своим поступком Иван Африканович разрывает пространство домашнего космоса, изначально, по-видимому, строившегося и существовавшего на основах христианской религии.
Последствия разрыва герой испытывает на протяжении всей жизни. Иван Африканович, пройдя сложный жизненный путь, полный тревог, испытаний, страхов, трагедий, так до конца и не обретает онтологическую полноту понимания своего существования на земле. Ему только кажется, что земля, на которой он живёт, ему понятна. На самом же деле он до поры до времени только «блукает» по ней. Он не смотрит мудро, как это делает Евстолья, в бесконечность «бездонного неба», не осознаёт неотвратимых законов бытия. Связано это может быть и с потерей христианских мировоззренческих начал жизни, о чём свидетельствует обмененная Библия и искреннее удивление Ивана Африкановича, вызванное молитвой Евстольи. Старое поколение (Евстолья, Степановна, Куров, Пятак) хранит в себе православные основы (молитва Евстольи, Библия Пятака, Куров учит жить Дашку Путанку по Библии), благодаря чему их жизнь наполняется глубоким смыслом. В отличие от Ивана Африкановича они живут на земле уверенно и прочно, что позволяет им стойко принимать и переносить удары судьбы, в полной мере осознавая себя частью общего мироздания. Именно Евстолья в самый трудный для семьи час, найдя силы, заставляет всех и прежде всего Ивана Африкановича продолжать «привычное дело» жизни: растить детей, заниматься хозяйством и с надеждой думать о будущем.
В повести Белов обращается не только к героям, которые
Солженицын А.И. Рассказы. М., 2000. С. 131.
