платье вошла в комнату, веселье было в самом разгаре. На столе стояла новая бутылка, а Иванова готовилась произнести тост.
– Вита брэвис, аква витэ лёнга! – торжественно произнесла она и лихо замахнула полный стакан.
Позорно пьяная Катерина вопросительно уставилась на своего Виктора.
– Жизнь коротка – водка вечна! – важно перевел он заплетающимся языком.
– Именно, – пропищал Моргун, после чего громко икнул и застенчиво молвил: – Простите.
Бедняжка очень косо сидел на стуле и жмурился от удовольствия, что было особенно противно.
Почему-то на него я разозлилась больше всего. «Посидел бы этот интеллигент с мое в подвале, понял бы чему в этой жизни следует радоваться, – с ненавистью подумала я. – И Иванова тоже хороша. Ей бы все пьянствовать. Знало бы министерство здравоохранения, зачем она ездит в командировки. И Катька тоже фрукт. Из-за ее причуд я вляпалась в такое дерьмо, а ей все пофигу. Даже толком не расспросила куда путешествовала ее „Хонда“. Пьют как ни в чем не бывало и никому до меня нет дела. Что за народ?»
– Чего смурная? – вывела меня из задумчивости Иванова.
– Не смурная, а трезвая, – напомнила я.
Иванова решила меня подбодрить.
– Тебе это идет, – пробасила она, наливая себе полный стакан.
Умеет она довести до бешенства.
– Слушай, – завопила я, – пора бы тебе меру знать, алкоголичка!
Иванова искренне удивилась:
– Что такое мера? Парс про тото?
– Часть вместо целого, – мгновенно перевел Витек.
Катерина разразилась бурными аплодисментами.
– Похвально, похвально, – запричитал Моргун. – За это надо выпить.
С быстротой молнии компания наполнила стаканы, Иванова рявкнула:
– Пэрикулюм ин мора! – и тут же подала пример.
– Промедление смерти подобно! – перевел Виктор, бесстрашно следуя за Ивановой.
Катерина и Моргун мгновенно поддержали почин, ловко «опрокидывая» свои стаканы. Когда все дружно выдохнули и потянулись за огурцом, сиротливо лежащим на тарелке, я пришла в себя.
– Вы что делаете, изверги! А я? Даже пустого стакана мне не поставили! Хотя бы каплю налили в качестве лекарства от стресса и простуды!
– Оптимум медикаментум – коитус эст, – заявила Иванова, с хрустом закусывая огурцом, отбитым у других претендентов.
Потрясенная Катерина с открытым ртом уставилась на Виктора.
– Лучшее лекарство – совокупление, – перевел он, нежно обнимая жену за необъятную талию.
Это возмутительно!
– Иванова, – закричала я, – учти, я весь вечер просидела в подвале и за себя не ручаюсь. Если не заткнешься со своей латынью, погибнешь от моей руки. Обещаю!
– Лингва латина нон пенис канина, – невозмутимо ответствовала Иванова.
– Латинский язык
