своему желанию, строила свой храм, а также обязывалась содержать его и клир. Все эти изменения внесли немало нового и в социальную диаконию Церкви. Не теряя указанных выше принципиальных направлений, она реализовывалась по-своему на каждом из трех уровней: на уровне епархии (макродиакония), на уровне благочиния (мезодиакония) и на уровне прихода (микродиакония).
В макродиаконии исключительно важную роль имел епархиальный архиерей, что исходит из православного восприятия епископа как преемника апостолов, святителя и единственного (в пределах епархии) носителя права учительства и управления. Епископы подавали пример нищелюбия, раздавали милостыню и учреждали первые богадельни. Епископы в своих посланиях обращались к пастве и пастырям с призывом-обязательством помогать нуждающимся, а главное – оберегать человека от падения, развивать взаимопомощь и солидарность. В период объездов епархии епископы, в первую очередь, посещали местные богадельни, приюты, тюрьмы, школы, библиотеки, памятники истории и культуры. Тем самым епископы указывали на наиболее важные объекты социальной диаконии в своей епархии.
В рамках макродиаконии была оформлена и система духовного образования, в центре которой с 1730-х годов стояли епархиальные семинарии. Центром микродиаконии становился приход. Православные приходы, созданные самими прихожанами на свои средства, сочетали в себе черты молитвенно-литургического сообщества с большими возможностями взаимопомощи. Вместе со священником в делах приходского сообщества активную роль играли приходское собрание, церковный староста, обладавшие вплоть до XVIII века (а на Севере и в первые десятилетия XVIII века) правом самостоятельного распоряжения церковной казной и земельными угодьями. Появление большой сети приходов перемещало сюда центр социальной диаконии. Выявились новые возможности диаконии-ориентации (большую роль в реализации которой играли приходской священник и грамотные и духовно опытные прихожане), и новые направления диаконии-предотвращения, вобравшей в себя многообразный опыт разумного ведения домохозяйства и нравственно-этического строя семейных отношений, и иные масштабы диаконии-помощи, вовлекавшей в себя практически каждого прихожанина.
Важно и то, что церковные структуры не стремились заменять организованной помощью благородные порывы людей. Приходское духовенство считало куда более значимым делом убедить прихожан неустанно, по мере сил своих, творить дело социальной диаконии.
Что же касается былой роли монастырей в социальной диаконии, то ее смена во многом связана с трудностями и проблемами, которые переживал этот старинный институт Церкви в период Нового времени. Реформы Петра I и Екатерины II сильно подорвали экономические возможности православных монастырей, сократили численность монашеских корпораций и произвели изменения в их составе. Однако уже с конца XVIII века монастыри, пережившие эти проблемы и адаптировавшиеся к новым условиям, нашли новую форму служения миру. Стараниями
