ты милашка, – сюсюкает она и тянется за лаком для ногтей.
– Куда ты собираешься?
– На свиданку с Маркусом, – рассеянно отвечает она, занятая накрашиванием своих длинных острых ногтей.
Маркус – парень Мелинды. Ему восемнадцать. Он водит старый «форд», который сам отремонтировал. Машину он купил на свалке год назад. Мелинда говорит, что это была просто развалюха, а Маркус сделал из нее «клевую тачку».
Не знаю, что я думаю о Маркусе. Когда он бывает у нас, то обычно молчит, завесив лицо волосами. Я даже толком не знаю, как он выглядит под этими паклями. Папе, во всяком случае, он не нравится. Я слышал, как они с Мелиндой ругались из-за него. Но, думаю, папа просто боится, что Мелинда залетит. Так он, по крайней мере, кричал ей: «Не думай, что я собираюсь содержать твое адское отродье!»
– А ты что будешь делать вечером?
– Не знаю. Наверно сидеть дома.
– К Саге не пойдешь?
От мысли о Саге у меня сладко замирает внутри. Как будто там притаился пушистый зверек.
– Она идет на школьную вечеринку.
Мелинда хлопает лаком по столу.
– Вечеринка посреди недели? – удивляется она и потом добавляет мягким голосом: – А ты туда не пойдешь?
– Не хочется.
На самом деле мне просто не хочется объяснять Мелинде, в чем дело. Нет сил рассказывать, что Винсент и его приятели со мной сделают, если я туда заявлюсь. Но Мелинда все понимает без слов. Это ее суперсила. Она словно умеет читать мои мысли. Как будто мои мысли – радиоволны, а у нее в голове – принимающая антенна.
Моя суперсила, наверно, – в умении делать разные вещи из поюзанных пивных банок.
– Снова Винсент, да? – спрашивает она.
Я не отвечаю. Утюжок фырчит, когда попадается влажная прядь.
– Я убью этого придурка, если он от тебя не отстанет, – шипит Мелинда.
– Не надо, не влезай, прошу тебя!
– Нет, я сверну ему шею, если он не оставит тебя в покое!
После ухода Мелинды я спускаюсь в кухню за колой. Папа снова заснул на диване, я отключаю телевизор и накрываю его одеялом. Подбираю пару пустых пивных банок и отношу к себе в комнату.
На переработку.
Но сначала нужно еще почитать дневник.
Достав тетрадь, укладываюсь с ней в кровать. Провожу рукой по коричневой обложке.
Поразительно. Когда я читаю эти записи, мне кажется, что я нахожусь у Ханне в голове. Я словно становлюсь Ханне, хотя она женщина, да еще и старая. Словно я тоже умею читать чужие мысли, как Мелинда.
Не знаю, что за человек Ханне, но мне ее жаль. Должно быть, ужасно терять память и быть вынужденной записывать все, что происходит, в тетрадь. Но она умная. Хоть и не сразу, но я понял, зачем она сделала указатель. Чтобы не пролистывать весь блокнот, когда забыла одну вещь.
Ханне умная. Умная и одинокая. Ей не с кем поделиться своими страхами.
Даже с Петером.
«У нас с тобой
