когда рот открылся, с него слетел обрывок его утренней фразы.
– Познав и приняв это, вы будете спасены.
Это был не его голос. А может и его. Он был высоким, дребезжащим и омерзительно нахальным. Губы сжались в уродливую ухмылку, а глаза насмехались над ним, отражая свет застывшего пламени, исходившего от факелов, торчащих из стен.
– Ну, – произнёс голос. – Да здравствует спаситель.
– Никакой я не спаситель, – ответил он губами брата Джига. Он и впрямь был печален. Слова, пронизанные скорбью.
– Разве? – удивлённо скривились губы. – Как по мне, так ты просто талант. Разве ты не слышишь мысли, что наполняют эти бедные головы? Они действительно славят тебя.
– Я умер? – спросил он. – Если нет, то это всего лишь кошмар, что я вижу, лёжа на своей блевотине…
– Нет, что ты, – ответил голос. – Ты жив. И это не сон. Это воплощение твоих фантазий, которые ты, стоя на этом самом месте, вбил в головы этих несчастных. Скажем, воля Высшего Мастера. Как тебе? – Голос, захвативший его тело, усмехнулся.
– Очень… Впечатляюще, – ответил он. – Страшновато, конечно, но неясно зачем. Я не собирался морочить им головы, просто карта легла не той стороной, когда я, шутки ради, изображал из себя предвестника.
– И ты очень преуспел, скажу я тебе, – вкрадчиво прошептали губы. – Ты дал этим людям надежду. Буквально вчера, они боялись выйти наружу, сегодня же, они готовы служить высокой цели и вознестись.
– Меня это больше не волнует, – смело ответил он на это. – У меня свой путь.
– Ах да, – мрачно бросил голос. – Затаиться на морозном острове, в надежде пересидеть непогоду. Глупый план, учитывая твои способности. Неужели ты поверил словам крестьянина, только вчера бросившего мотыгу?
– Откуда тебе известно об этом? – спросил он губами печального Джига. – А… Совсем забыл. Воля мастера.
Произнеся эти слова, он увидел, как его тело, что застыло на постаменте, зашевелилось, издавая громкий хруст, напоминающий звук ломающихся костей. Находясь в теле бедного Джига, он ощутил резкую боль, которая будто ковыряла его остриём кинжала, раскалённого на огне. Это сон, твердил он себе, стараясь не смотреть, как его согнутое тело с вывернутыми руками, медленно спустилось с камня и двигалось на него. Он усилием воли старался заставить Джига ожить и пуститься наутёк, но Джиг не двигался. Его сердце полнилось тоской, а разум мечтал вознестись.
– Проснись же, – толкал он свой разум, запертый в чужом теле.
– Поразительно. Ты ещё способен острить, – голос находился близко. Его измученное тело приблизилось вплотную, трясясь в конвульсиях. Он видел, как напряглись вены, готовые лопнуть от растущего давления. – Тебе не жаль себя, провидец?
– Я уже сказал. Я не тот, за кого выдавал себя. И не смогу им быть. Ни за что.
– А вот
