обнаружил еще три, хотя в имперский учебник они так и не попали – легче сдвинуть скалу ложкой, чем внести в него изменения. И из всего этого многословия следует простейший вывод: я превосходно владею искусством причинения боли.
Джом резко отдергивает голову.
– Ты мне угрожаешь, Рат-Велус? Очень на то похоже.
– Да, и не без причины. Хочу, чтобы ты знал – если ты причинишь Джес Эмари хоть малейшую боль, физическую или душевную, даже если случайно наступишь ей на ногу, я лично гарантирую, что найду все четыреста тридцать четыре… извини, четыреста тридцать семь точек в твоем теле. Я ясно выразился?
Джом выглядит странно спокойным, что оказывается несколько неожиданным для Синджира, который подозревал, что его небольшая речь спровоцирует спецназовца на потасовку. В конце концов, Барелл не славится хладнокровием. Но ничего подобного не происходит – Джом просто кивает, скрестив на груди руки.
– Твоя преданность ей похвальна, – говорит спецназовец. – Я приму к сведению твои… гм… мудрые слова. Хотя, если честно, если кто в итоге и пострадает, то это буду я.
– Скорее всего.
– И тебя это нисколько не беспокоит?
Синджир небрежно пожимает плечами.
– Так, ну ладно. Тогда следующий вопрос: а у тебя-то что с ней общего? Как я понял, вы с ней… романтически несовместимы.
– Не в том дело. Я крайне ее ценю и весьма к ней привязан. Для меня она… друг, или нечто весьма к этому близкое.
Синджир говорит «друг», словно это слово из чужого языка, смысл которого ему не до конца ясен.
– Одно время мне казалось, будто ты положил глаз на меня.
Джом явно его провоцирует, но он решает подыграть:
– Было дело. Перед растительностью на твоей физиономии трудно устоять. Но теперь я занят.
– Что, правда? – усмехается Джом.
– Правда.
– Рад за тебя, приятель.
Синджир укладывает на место очередную непокорную прядь на голове спецназовца.
– Удачи тебе с Джес. И запомни число: четыреста тридцать семь.
«Ореол» вздрагивает – корпус его защищен, но даже сквозь него чувствуется внезапное тепло от входа в атмосферу. Корабль несется среди облаков, словно брошенный по поверхности пруда голыш.
– Похоже, садимся, – говорит Синджир. – Позаботься-ка о пленнике, Джомби.
По одну сторону от посадочной платформы OB-99 тянутся пологие холмы и бескрайние луга Чандрилы; мягкая бальзамная трава и остроконечный оркантус с приходом весны уже сменили цвет с красного на зеленый, солнце и облака отбрасывают на землю движущиеся мерцающие тени. По другую – безмятежные, серые, словно сланец, воды Серебряного моря. Вдалеке над водой висят темные тучи, под которыми мерцают молнии и льется дождь – еще один признак того, что зима уступает место весне.
Неподалеку, прислонившись к штабелю ящиков, стоит Ведж Антиллес. К нему бежит первым сошедший
