Симеона сорвался. Он уставился на огонь в камине.
– Создать семью… Господи, что за семья! – Симеон неожиданно зло рассмеялся. – Ты только посмотри на них!.. Среди них нет ни одного, кто мог бы продолжить мое дело. Что с ними такое? Как будто в их жилах течет не моя кровь! Ни одного настоящего сына, законного или прижитого на стороне. Взять, к примеру, Альфреда… О небо, в какую скуку он вгоняет меня! Вечно смотрит на меня преданными собачьими глазами; готов сделать все, о чем я попрошу… Господи, что за болван! Не то что его жена, Лидия… Лидия мне нравится. В ней есть сила воли. Хотя она меня и не любит. Да, она меня не любит. Но ей приходится мириться со мной из-за этой тряпки Альфреда. – Симеон посмотрел на сидевшую возле камина девушку. – Помни, Пилар, нет ничего скучнее, чем преданность.
Девушка улыбнулась ему.
– Джордж? – продолжил старик, взбодренный присутствием молодости и женственности. – А что Джордж? Болван. Фаршированная рыба. Напыщенный болтун, без мозгов и решительности. К тому же страшный скупердяй. Дэвид? Дэвид всегда был глупцом и мечтателем. Маменькин сынок, вот кто такой Дэвид. Единственный разумный его поступок – то, что он женился на этой разумной женщине. – С этими словами Симеон хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Лучший из них – Гарри! Старина Гарри, блудный сын! Зато, по крайней мере, живой.
– Верно, – согласилась Пилар. – Он симпатичный. Он смеется, громко смеется и задорно откидывает назад голову. О, да, он мне нравится.
Старик удивленно посмотрел на нее.
– Правда, Пилар? Гарри всегда умел производить впечатление на женщин. В этом он пошел в меня. – Старик рассмеялся дребезжащим смешком. – У меня была хорошая жизнь, очень хорошая. В ней было много всего.
– В Испании есть поговорка, – сказала Пилар. – «Бери что хочешь, только плати, говорит Господь».
Симеон одобрительно шлепнул по подлокотнику кресла.
– Правильно сказано. Так и надо. Бери что хочешь… Я так и поступал… всю мою жизнь… брал то, что хотел…
– И вы платили? – неожиданно высоким и чистым голосом спросила Пилар.
Смех оборвался. Симеон выпрямился в кресле и в упор посмотрел на нее.
– Что ты сказала? – уточнил он.
– Я спросила – вы платили за это, дедушка?
– Не знаю, – медленно произнес старик и, ударив по подлокотнику кулаком, сердито добавил: – Почему ты это сказала, девочка? Что заставило тебя спросить это?
– Я просто хотела узнать… – ответила Пилар.
Ее рука, державшая «веер», застыла в воздухе. В темных глазах промелькнуло нечто загадочное. Она сидела, вызывающе откинув голову, как будто осознавала свою женственность.
– Дьявольское отродье… – произнес Симеон.
– Но я-то вам нравлюсь, дедушка. Вам нравится, что я сейчас сижу рядом с вами, – вкрадчиво произнесла Пилар.
– Конечно, нравится, – согласился старик. – Я давно уже не видел никого
