все заботы отца, опекая мать так же, как делал Василий.
Он купил участок на берегу речки, и Степановы начали строить дом с непременной банькой, как и собирался Василий. Двухэтажный, с мастерской в самом светлом месте, с деревянной обивкой, он стал местом, куда хотелось приезжать, превратившись из запланированной дачи в полноценное жильё. Макар даже оборудовал себе на втором этаже студию, где по выходным играл на гитаре, приучая старшего сына Тимура к музыке. А младший, трёхлетний смешной Данилка, уже вовсю рисует у бабушки в мастерской, умиляя взрослых упорством, настойчивостью и явными способностями.
Татка постоянно живёт на даче. Она занялась разведением цветов, поставила маленькую теплицу, и с весны у неё на столе свежие помидоры, огурцы и сладкие перцы.
Руки Татки от постоянной работы в огороде стали крупными, жилистыми, с бугорками выпуклых вен. Она всегда стеснялась своих рук, неожиданно больших для её худенького тела. Невысокая, щуплая, она лет до шестидесяти, пока не начали сгибаться под тяжестью прожитых вёсен плечи, походила на подростка. Сзади конечно. Её до сих пор частенько окликают «девушка», на что она с неизменной улыбкой парирует «бабушка». И Василий до самой смерти ревновал свою красавицу-художницу практически к каждому столбу.
А с руками Татка ещё в молодости нашла выход: она носила тонкие перчатки, в них часто рисовала, в них ездила за рулём, меняя, в зависимости от одежды. Под любимые широкие брюки шли тёмные перчатки, под просторные юбки – светлые, почти невесомые. А если не перчатки, то длинные рукава свитеров скрывали тёмные вены и припухшие косточки суставов.
Старенькая тётка Таня всегда при Татке. Она стала слаба глазами и больше не шьёт и не читает, а слушает произведения классиков на новомодном устройстве, которое ей организовал Макар.
– Вот уж на старости лет наслушаюсь, – говорит она, важно восседая в наушниках, чтобы не мешать никому, поглядывая на водную гладь, раскинувшуюся прямо перед двором.
Перед юбилеем Татки, от которого она настойчиво отмахивалась: «Подумаешь, шестьдесят пять, даже не круглая дата, чего её отмечать», – раздался неожиданный звонок.
– Наталья Дмитриевна, добрый день! Вас беспокоит представитель художественного училища, в котором Вы когда-то учились. Мы бы хотели с вами встретиться. Когда это возможно?
– И зачем я понадобилась альма-матер? – усмехнулась Татка.
– Мы готовим выставку ваших работ к юбилею и просим вас принять участие в мероприятии.
– МОЮ выставку? – фыркнула Татка. – Нашли, кого показывать. Других шедевров не нашлось?
– Именно вашу, Наталья Дмитриевна. У вас очень талантливые работы. К сожалению, вы совсем пропали с горизонта, мы с трудом раздобыли ваши контакты. Если бы вы могли предоставить свои новые картины…
– А с чего вы взяли, что они есть? Может, я ничего не пишу давно, сижу себе на пенсии, крестиком
