тонкие страницы.
Лариса Агафонова
Опустив руки на руль, Марфа самозабвенно рыдала под обожаемую японскую музыку, время от времени размазывая по распухшему лицу остатки туши бумажным платочком, пахнувшим почему-то розами (ах да, это же ароматические платки, – протиснулась в сознание робкая мыслишка, оскорбившая своей обыденностью).
В очередной раз подняв голову, чтобы несильно (ну так ведь синяки останутся, если приложиться со всей дури) стукнуться о кожаный руль, усилив собственную печаль, девушка краем глаза углядела надвигающуюся на неё в ночи чёрную массу, падающую прямо с неба. Время застыло, и, как в фильме ужасов, во время просмотра которых Марфа то и дело зажмуривалась, вцепившись в кресло, сквозь грохот орущей музыки, на машину обрушилось нечто, практически похоронив под собой темно-синий маленький Ситроен.
Марфа завизжала, перекрикивая Мэико Кадзии и вой сработавшей сигнализации. Вокруг стояла кромешная тьма, какофония звуков смешивалась в бессмысленный рёв, сгущая противный липкий страх, пульсирующий в каждой клеточке тела.
Пожилой водитель грузовика выскочил из кабины и судорожно заметался вокруг полузасыпанной песком машины. Две минуты назад он считал себя счастливыми человеком: удалось по дешёвке достать вторую машину песка для стройки на дачном участке, дома ждала жена, в кастрюльке томился любимый украинский борщ, в холодильнике застыла в нетерпении запотевшая бутылочка тёмного пива. И на тебе, такой пердимонокль.
Схватив лопату, мужик со скоростью взбесившейся кофемолки стал откидывать песок с капота, меньше всего пострадавшего от завала. Пронзительный визг из машины проникал в уши и заставлял ещё быстрее орудовать инструментом.
Наконец показалась переднее стекло, за которым угадывались очертания женского лица с выпученными от ужаса глазами и раскрытым в непрекращающемся крике ртом.
– Потерпи, сейчас откопаю, – перекрикивая звуки, несущиеся из машины, заорал мужик. – Да выключи ты это вой, оглушила совсем, – но невменяемая хозяйка несчастного Ситроена только мотала головой, не воспринимая реальность.
Минут через десять обессилевший спасатель открыл переднюю пассажирскую дверь, через которую ему на руки вывалилась трясущаяся Марфа, и опустился вместе с ней прямо на злополучный песок.
– Погоди, сердце прихватило, – пробормотал он и закрыл глаза.
– Дяденька, миленький, ты только не умирай, пожалуйста.
Марфа похлопала побелевшие щеки своего спасителя, попыталась послушать пульс, с досадой оглянувшись на исходящую оглушительным воем машину, рванула в кабину, и через минуту наступила звенящая тишина.
– Валидол, где-то был валидол, сейчас найду, – бормотала она, испуганно поглядывая на белого, как лист в принтере, мужчину. – У меня же есть аптечка. Ах, черт, она в багажнике.
Девушка метнулась в автомобиль, с ловкостью кошки просочилась в багажник
