а я не могу себя заставить отделиться от окна. Удивительно, что даже на расстоянии от этого иномирца бросает в дрожь. Вероятно, это и есть мое спасение. Вот оно – ладонь протяни и возьми. Но что не так? Почему мне так страшно?
Сильный он, магнетический, сексуальный. Настоящий нераспечатанный дракон. На Земле таких сотни тысяч, только они умирают и не знают, что в их крови течет великая магия, а в груди настоящая драконья искра. Как они там появились – это другой вопрос, но факт остается фактом. Земля не так проста, как кажется.
Подойдет ли этот мужчина для ритуала? Мне ведь не его каменное возбуждение нужно, а сердце. Хотя возбуждение тоже пригодится. Его сильная энергия наполнит мою грудь мощной магией и позволит продержаться до совершеннолетия Вэйлиссы.
Обвожу холодным изучающим взглядом присутствующих.
Да, я должна сейчас выбрать того, кто умрет от моей руки.
Думаете, я дрогну, когда проткну грудь мужчины тонким кинжалом?
Нет.
Как не дрогнула рука Жрецов, когда они убивали родителей и младших братьев на моих глазах. Когда эти твари насиловали толпой мою старшую сестру и заставляли меня на это смотреть. Когда наигрались, а я осипла от крика и боли, меня избили до полусмерти, а бездыханное тело Сайи бросили с обрыва. Даже не похоронили нормально, по людским традициям.
Ненавижу! Всех мужчин ненавижу. И Магию Стихий ненавижу! Как же хорошо, что я родилась другой. Пусть трепещут и боятся. Когда я вернусь, все архимаги преклонятся передо мной и будут служить, или пусть отправляются за Черту.
Злость от воспоминаний закипает в крови. Я глухо рычу и резко поворачиваюсь, отчего несколько пленников в ужасе пятятся к стене.
– Этих сразу вон, – взмахиваю рукой, указывая пальцем на хиляков.
Тарис, коротко кивнув, уводит из зала троих или четверых мужчин, которых я вряд ли еще когда-нибудь увижу. Мне все равно, что он с ними сделает. Может даже на съедение отродью Пустоши отдать или выбросить в Темное Измерение – прямо в мир мертвых, чтобы долго не мучились. А может привлечь их к работе на наших шахтах.
Остаются четверо и этот… короткостриженный шут. Да ты посмотри, у него до сих пор естество, как клин, восставшее. И улыбка коварная, дерзкая, и глаза в прищуре не отлипают от меня, изучают, ласкают, гладят, не прикасаясь.
Нужно сделать это: подойти к нему, а я не могу.
Три шага не дыша. Вдох, выдох, еще шаг.
Он смеется надо мной. Белозубая довольная улыбка не сходит с его губ, даже когда я подаюсь вперед, и он тонет в моих зеркальных глазах.
Захватываю магической петлей шею землянина и приподнимаю его над полом. Спасибо Ульвазу за руну силы – в руках дюжина орочьей дури.
Мужчины хрипит, слабый страх вспыхивает в светлых глазах, но он не умоляет отпустить, не верещит, как предыдущие трусы. Словно ждет, что я прикоснусь к нему. Нет, он требует это взглядом и снова улыбается. Не моргает. Смотрит,
