по каждой рыбешке, по каждой водоросли в Рамбле… Естественно, и себя не оставила без внимания.
Прахова кошелка! Ядрена мандаринка! Ну кто тебя, Тинави, просил идти с этим дурацким Мелисандром? Есть же люди – чуешь за версту, что у них любимые духи – «Пахнет Керосином». И все равно почему-то идешь, привороженный ароматом необычайного… Зачем нам это? Почему в нас нет какого-то мудрого предохранителя, не дающего делать неверный выбор?
Или неверных выборов в принципе не существует? Любая ситуация, с точки зрения вселенной, имеет равное количество достоинств и недостатков – смотря какую позицию займешь?
Единственным слушателем моих скорбных псевдо-философских стонов была мраморная скульптура драконихи. На то, что это именно девочка-дракон, недвусмысленно намекала корона на чешуйчатой ящериной башке. У драконов, знаете, матриархат. Вернее, был матриархат. Пока последняя королева не умерла от старости, а новой почему-то не оказалось. Вообще ни одной самочки не нашлось, чтобы занять трон. С тех пор драконы спят… Чего-то ждут. Или просто не хотят жить без своей королевы.
Дверная ручка в мою комнату медленно повернулась. Тихо тренькнуло – это звякнули бутылочные стекляшки, те, что у блёсен играют роль звонка.
Прахова ночнушка, прибившая меня к кровати, заинтересовалась происходящим. Она дернулась вверх, как разбуженная овчарка, и я с невольным любопытством привстала на локтях.
На пороге комнаты темнел силуэт Ол'эна Шлэйлы. Прежде чем закрыть за собой дверь, тихий лодочник привычно подождал, пока внутрь проскользнет его рыбья гвардия.
– «Здравствуй, Тинави», – накарябал он на доске.
– Привет, Ол'эн.
– «Расскажешь мне историю?»
– Да, – я усмехнулась.
Это было очень похоже на приход грустного сынишки к маме поздно вечером: «Мам, а можно сказку на ночь?».
– Моя история про богов-хранителей, Ол`эн. Тебе понравится, – я подмигнула лодочнику.
Он молитвенно коснулся пальцами лба. Щель, заменявшая ему рот, улыбчиво выгнулась на крупном, нечеловеческом подбородке. Рыбье лицо, казалось, не было предназначено для таких эмоций. Оно было тугим и неподвижным, как резиновая маска.
Ол`эн присел на витое кресло в углу комнаты, и я рассказала ему всё.
Про то, как хранитель Карланон по ошибке выпустил Зверя, когда искал Отца; про то, как Зверь ранил Карланона, и Карланон сбежал в Шолох, а по дороге потерял память. Про то, как я сама невольно стала мастером по возвращению воспоминаний. И что мы с Карлом, принцем Лиссаем и хранительницей Авеной поучаствовали в битве против Зверя. А потом нас разметало, как листву по осени: нас с Карлом в Шэрхенмисту, Лиссая с Авеной не пойми куда… И теперь мой юный друг-хранитель мечется по Вселенной, оценивая нанесенный Зверем ущерб, латая «раненое» Междумирье, выискивая врага и всматриваясь в опасное царство Хаоса…
Ол`эн выслушал историю, задумчиво покивал. Потом восхищенно накарябал на доске:
– «А ты видела Авену, да?»
Точно. Они же, жители Рамблы, просто сохнут по этой хранительнице.
