радиостанциях не услышите. Слушаешь, небось?
– Балуюсь, – кивнул Арсений. – В городе глушат, правда, но на природе можно достаточно информации получить.
– Ну и что у них за информация? Ведь им же что надо – развалить Советский Союз. Вы, интеллигенты, сладко спите, вкусно едите и толкуете о свободе – какая вам, к черту, свобода?!
– Человеку мало быть сытым и одетым, он должен еще иметь право думать, а не повторять чужие слова. Думать! Если тебе, конечно, это слово о чем-нибудь говорит.
– Тебе кажется, что ты думаешь, когда поешь с чужого голоса? Им надо только одно – развалить нашу страну! Все эти Буковские и Синявские с Даниелем поют с их голоса.
– Это что, у вас на политзанятиях рассказывают, товарищ лейтенант? И ничего нового?
– Да ты пойми, дурья голова, – раскипятился Егор, – вы рубите сук, на котором сидите! Если бы вдруг наша страна развалилась, и нам всем нечего было бы жрать, то американцы бы что – всех накормили? Одели? Дали жилье? Кому-то, может, и дали, а все остальные сидели бы и с голодными животами рассуждали о свободе. Дураки вы все! Их ведь не мы волнуем, а нефть наша нужна, земля наша!
Старушка вмешалась, желая утихомирить начавших переходить на личности спорщиков.
– Вы, милки, не ругайтесь. Вы все, вот, о свободе, да о свободе, а я так скажу: кто родился свободным соколом, тот и летать будет, а остальные всегда станут метаться – туда-сюда слушать, кто им что скажет. А война – всегда плохо, тяжело. Мне всю жизнь на войну провожать мужиков приходилось, и никто из них назад не вернулся – видать, моя лихая доля такая. В японскую отца забрали, в четырнадцатом на германскую двух братьев проводила, в Отечественную мужа да сыновей. Хочу, чтобы хоть внук жил. Негоже человеку на земле после себя пустое место оставлять.
– На то, мать, и армия нужна, и страна крепкая, чтобы твои внуки и правнуки могли жить спокойно, – убежденно сказал Егор.
Надежде понравилась в нем эта убежденность. Еще ей нравилась в нем нежность, с какой он смотрел на фотографию жены и называл ее ласково «моя женушка». Неожиданно для самой себя она поддержала его:
– У меня самой сын в этом году в армию пошел. Невропатолог даже советовала мне разные справки достать, чтобы его не забирали, но я отказалась – считаю, что только армия воспитывает из мальчика мужчину.
– Может, лучше было бы прислушаться к невропатологу? – осторожно заметил Арсений.
Надежда ничего не ответила, но вдруг почувствовала непонятную враждебность к этому довольно интересному внешне парню. Старушка только вздохнула и коснулась ее живота.
– Что ж, теперь, значит, солдата твоего брат или сестра встретит, когда он вернется.
Надежда вспыхнула, а мужчины смутились – до них только сейчас дошло, что их попутчица беременна.
– Это уж… так… – промямлила она.
– А что, это и неплохо, –
