что-то напоминала, но вот что это, и где он уже такое видел, десятиборец никак не мог вспомнить.
– Шандобаев, это – среднее ухо, – подсказал Лысков, понимая, что пока с них требовать нечего.
– Точно! В кабинете нашей поликлиники точно такое же висит, – обрадовался Шумкин: – Серик, это же среднее ухо! – Миша от радости хлопнул ладонью о ладонь и широко улыбнулся Воробьёвой.
– Шито? – Серик взялся руками за свои два уха. – Какой сыредний уха? Ты шутка говоришь, Миша? Никакой сыредний уха у шеловека нет. И у лягушка нет. И у лошадка нет.
Лысков засмеялся и похлопал джигита по плечу:
– И все-таки, Серик, я тебя расстрою: среднее ухо есть. Правда оно находится не там, где ты думаешь.
Шандобаев наморщил лоб, стал растерянно бегать глазами по студентам. Глянув на Юлика, он заметил, как тот опустил глаза несколько раз куда-то вниз своего тела. Подумав, что это подсказка, Серик вопросительно нахмурился. Штейнберг утвердительно кивнул. Тогда Шандобаев, переведя взгляд с товарища на преподавателя, аккуратно опустил взгляд на нижнюю часть своего тела и спросил:
– Там?
Лысков, понимая, что вот и начались прелести анатомии, поспешил поднять подбородок казаха:
– То, о чём ты думаешь, Серик, это неправильный ответ, потому что то, что нарисовано на схеме, находится на голове.
– Это? На голове? Вы тошно не ошиблись, Палстиныч?
– Всё, Шандобаев, свободен, – жестом Лысков попросил юношу отойти от плаката и вернуться к материалам на столе. Серик сник. О таких поворотах и загогулинах в собственной голове, что были нарисованы на плакате, он даже не подозревал. А ещё потому, что Штейнберг и Станевич рассмеялись.
– Не пежеривай, Серик, атономия – не наш вид сторпа, – пролепетал Миша Ячек достаточно громко, положив руку товарищу не плечо. Зал, до этого робкий и прибитый собственными незнаниями, взорвался смехом.
– Ячек! – вызвал гимнаста Лысков.
– Я, Павел Кнастотинович.
– Константинович, Мячек, а не Кностантивонич. Фу, запутался я с тобой. Как ты сам себя понимаешь? – спросил Лысков под общий хохот, который только усиливался. – Тебе бы, Миша, кстати, тоже неплохо было бы знать, что такое среднее ухо. Оно играет очень важную роль в работе вестибулярного аппарата. Но сейчас не об этом. Поговорим о среднем ухе тогда, когда будем изучать органы слуха и равновесия. А теперь вернёмся к выделительной системе. Итак, Малкумов! – окликнул Лысков Армена, уже забывшего, что он на анатомии и любезничавшего за партой с Ирой Масевич. Услыхав своё имя, кавказец тут же вернулся на боевую позицию и с готовностью кивнул:
– Да, товарищ преподаватель. Спрашивайте.
– Спрашиваю. Что такое выделительная система?
– Это то, что нужно выделять, – ответил Армен уверено. Ещё со школы он был научен не молчать, когда спрашивают, и, даже если не уверен
