style="font-size:15px;"> – А дальше – посмотрим. Жизнь полна сюрпризов. Как говорится: имеющий уши да услышит… Вы поняли меня?
Агроном кивнул, но на самом деле он не понял ничего, кроме одного: с этой женщиной никогда ничего не будет так, как планируешь. Своим характером и волею она переупрямит любого. Насколько ему хотелось бы сражаться за то, чтобы добиться её, Эрхард для себя пока ещё не решил. Понимая, что разговор их завершён, он встал и взял в руки шляпу, готовый распрощаться. И снова был сражён наповал. Горобова предложила ему вместе проехать в Электротовары в Жуковском. Правда до этого у неё было ещё две пары занятий.
Даже если бы Эрхард не просто торопился, а уже опаздывал куда-то, он ни за что не согласился бы упустить возможность побыть с Горобовой наедине ещё какое-то время. Условились, что он вернётся в институт в полдень. Погуляв по крытому малаховскому рынку, берегу озера и территории института, ровно в двенадцать Сильвестр Герасимович вновь постучал в дверь нужного кабинета. Услышав утвердительный ответ, он широко рванул дверь на себя и… замер. Перед деканом на стуле сидел красивый блондин и тоже пил кофе! Юноша был весел и бодр. Отрывок его слов позволял понять, что разговор он ведёт о каком-то третьем лице. Горобова, не прерывая парня, показала агроному расправленную ладонь с пятью пальцами и указала глазами на коридор. Когда юноша вышел от декана через двадцать пять минут и, весело подмигнув Эрхарду, направился к лестнице на первый этаж, Сильвестру Герасимовичу показалось, что у него выросли ослиные уши. Ему отчего захотелось исчезнуть, а потом, при случае, объяснить, что срочно вспомнил о каком-то неотложном деле. «И черт с ним, с этим чайником! Зачем весь этот спектакль, когда перед каким-то салагой она стелется, а меня держит в коридоре, словно я ей чем-то обязан», – возмущался Эрхард, действительно намереваясь уйти, но Горобова вышла из кабинета, извиняясь и объясняя, что дело у студента было очень срочное, и, в отсутствие курирующего преподавателя Бережного, помочь молодому человеку могла только она.
– Так что, мы с вами сначала за чайником, а потом неплохо было бы заехать в больницу, узнать, как там Цандер и как Рудольф Александрович переночевал на стульях. Может его нужно сменить, может ещё какая-то помощь будет нужна? Идёт? – улыбка Натальи Сергеевны была безвинная и немного хулиганистая, как у ребёнка, который точно знает, что его простят.
Эрхард пожал плечами:
– Вы тут начальник, вам и командовать, – сказал он, надевая куртку и намереваясь в пути до Жуковского рассказать, где ночевал Бережной.
Женщина улыбнулась совсем широко:
– Вот и здорово! Но прежде зайдём в нашу столовую, и я познакомлю вас со старшей кухаркой. Её пироги – ничем не хуже тех, что печёт ваша Мария Николаевна. Возьмём несколько Рудольфу, пусть поест. Заодно и увидите Марину с Любой. Хорошие девушки, да, – спросила она в утвердительной форме и указала на коридор, ведущий к лестнице. Эрхард пошёл следом. Только что
