кровати, тем не менее, крепко сжимая мою руку.
Но и этого доверия порой оказывалось мало.
Разнервничавшись, наревевшись, ты гнала по кругу одну и ту же пластинку:
– Я тебе не нужна! Ты однажды свалишь на все четыре стороны, когда надоест! Так лучше уходи сейчас! Не тяни!
Это было жестоко, Марта.
Испытывать на прочность, проверять, где тоньше всего мембрана у моей души, поджидать, когда я сорвусь, и в довершении победно выкрикнуть – «Я так и знала!» – это ли было твоей целью?
И, если «да», тогда Башо был прав – я подкаблучник, причем в самом уродливом смысле. Потому что до сих пор не хочу верить в такую версию.
7 августа
Вопросы, множество вопросов, которые я себе задавал и задаю, – отчасти именно это и побудило меня писать сей длинный текст. Я делаю попытку разобраться, диагностировать произошедший крах и, если не найти причину, то хотя бы отпустить тебя, дорогая Марта. Простил я давно, ушел – еще раньше. Но отпущения не случилось. Я все еще был связан мысленно и чувственно с тем, что мне уже по факту не принадлежало. А между тем перед моим лицом и дальше простиралось бескрайнее поле жизни, с которым я теперь не знал, что делать.
Новый сексуальный опыт не принес существенного прогресса. Так может, дело совсем не в сексе? Или же стоило попробовать еще?
Крис настаивал именно на этой перспективе.
Он уже почти обсох после цирковых кульбитов в волнах и следом за очередным предложением попробоваться его учеником решил, что уболтать меня на новую ночную вылазку куда перспективнее и проще.
Мы сидели в кафе у Сэма. Я пил чай. Крис вгрызался зубами в куриную ногу с таким видом, будто этими же зубами прикончил минуту назад бедняжку.
Немного утолив голод, он спросил:
– Джей, как насчет сегодня?
– Сегодня? – не понял я его тонкий намек.
– Ну да. Сегодня. Я говорил. Катой. Один на двоих.
Чтобы ты понимала, Марта, катоями здесь кличут проституток, которые сделали полную или частичную смену пола из мужского в женский. Это ругательное слово. Грубое. Еще более пренебрежительное, чем «шлюха» – куда более пренебрежительное. Если применимо так говорить, то к женщинам древнейшей профессии здесь относятся спокойно, даже покорно. Катои или ледибой, говоря пристойными словами, – намного меньше почитаемый класс, а для кого-то и вовсе – ущербный.
Я сам, увидев впервые длинноногих, грудастых красоток, был немало шокирован их необычным происхождением. Но со временем мое восприятие перестало бунтовать. Ледибои работают в отелях и в ресторанах, в салонах красоты и, конечно, в сфере развлечений. Обычно они очень приветливые в общении, добрые и учтивые до раболепия, готовые помочь и оказать любую услугу. Зачастую интимного характера – тоже.
Иностранцы терпят многочасовые перелеты и неудобства чартеров иногда с одной лишь целью –
