глаза, Виллем перешел на французский язык, – Иосиф, поторапливайся, мы не на экскурсии. И где, – он опять ввернул крепкое словцо, – этот пес, не хватало, чтобы он зала…, – Маргарита бросилась вперед:
– Виллем, – она заставила себя не кричать, – Виллем, – язык едва ее слушался, – мы здесь…, – ноги поскользнулись в прибрежной грязи. Кузен и старший брат вовремя подхватили ее:
– Иосиф, – она плакала, – Иосиф, Виллем, как вы…, – брат деловито сказал:
– Нет времени объяснять, Виллем отведет тебя катер, – Маргарита всхлипнула:
– Я здесь не одна, я…, – Виллем неожиданно церемонно поклонился:
– Мадемуазель, – он широко улыбнулся, – простите, мадам Кроу. Позвольте представиться, барон Виллем де ла Марк. Я муж известной вам Аннет, то есть Ани Левиной, – Питер описывал им жену, но Виллем все равно удивился ее сходству с тетей Мартой:
– Тетя. Наверное, была именно такой во время войны, – он вспомнил, что кузине двадцать один год, – надо отправить девушек в катер…, – он заметил, что Маргарита ждет ребенка:
– Господи, – бессильно подумал Виллем, – Джо это может не понравиться, – барон разозлился:
– Он взрослый мужчина, пора оставить предрассудки. Неважно, чей это ребенок. Если Джо действительно любит Маргариту, ему должно быть все равно, а если не все равно, то пусть отправляется на все четыре стороны. Мы и без него вырастим малыша, – кузина Марта, как о ней думал Виллем, требовательно сказала:
– Это собака Павла Левина, – она держала Гудини за ошейник, – что с ним случилось? – Иосиф тоже поклонился:
– Странно, – понял майор Кардозо, – она девчонка, но при ней невольно подтягиваешься. Она очень похожа на тетю и глаза у нее тоже зеленые, – он отрапортовал:
– Павел сейчас работает в Китае. Перед отъездом он оставил собаку Питеру и Вите Лопатину, – Марте стало страшно:
– Если Гудини здесь, – почти лабрадор прижался к ее выпачканным глиной джинсам, – значит, Питера и Витьку могли арестовать, – Иосиф добавил:
– Питер привез его из Аральска в Муйнак, где мы и встретились. Он сейчас в катере, а нам надо…, – договорить ему не удалось. Марта исчезла в камышах, Гудини побежал за ней. Сзади раздался скрипучий голос Монаха:
– Вот вы где. Чей это был фонарик? – Маргарита сдавленно вскрикнула:
– Дядя Эмиль, – слезы покатились по лицу женщины, – дядя Эмиль, милый, – Маргарита, как в детстве, влетела к нему в объятья:
– Когда я спускался в подвалы замка, она от меня не отходила, – вспомнил Эмиль, – она держала меня за руку, засыпала у меня под боком. Я заплетал ей косички и пел колыбельные, рисовал с ней принцесс, рассказывал ей сказки. И после войны она всегда прибегала ко мне с девичьими горестями. Она моя дочь, а вовсе не дочь Кардозо, – девочка плакала у него на плече:
– Ну, ну, – ласково сказал Гольдберг, – все закончилось,
