перекрестилась, – Господи, спасибо тебе. Правильно сказано в Библии, Господь всегда наказывает нечестивцев, – кузен мягко сказал:
– Марта, наверное, уже в катере, – дождь шуршал в тростниках, ноги Маргариты чавкали в грязи:
– Джо сейчас все узнает, – поняла доктор Кардозо, – он может от меня отвернуться, – женщина вскинула подбородок:
– Что будет, то и будет, нечего загадывать, – ливень резал лицо, она упорно шла вперед.
Пальцы Питера скользили, путаясь в цепочке, однако он велел себе успокоиться:
– Все закончилось, – в темноте он слышал только взволнованное дыхание Марты и сопение Гудини, – мы теперь навсегда останемся вместе, – он шепнул в скрытое ее влажными волосами ухо:
– Я говорил после венчания, что крестики у нас вместо колец. Все утерянное к нам вернулось и мы больше никогда не разлучимся, – от Марты пахло солью. Море ревело за брезентом, лодку отчаянно качало:
– Ты мне надел свой крестик, – Питер услышал в ее голосе улыбку, – получается, что мы опять поменялись, – он тоже улыбнулся:
– Только до границы СССР. Я суеверный человек, – Гудини что-то сонно проворчал, – пусть остается так, как было вначале, – Марта совсем понизила голос:
– Джо с Маргаритой не поговорили, – озабоченно сказала девушка, – кузен Виллем посадил его на весла, – Маргарита дремала у другого бока почти лабрадора:
– И правильно сделал, – вздохнул Питер, – надо как можно быстрее убираться отсюда, – он рассказал Марте об аресте Вити Лопатина и месье Марселя:
– Думаю, что мы их больше не увидим, – хмуро добавил Питер, – не надо было отпускать Витьку в Ашхабад, – зеленые глаза Марты блеснули знакомым холодом. Он словно услышал мать:
– Никогда нельзя терять надежду, – отчеканила Марта, – а что касается Вити, то он поступил правильно. Я сделала бы так же, окажись ты в руках Комитета, – жена помолчала:
– И насчет Максима с Машей, – она погладила Питера по заросшей щетиной щеке, – я убеждена, что мы еще встретимся, – Питер кивнул:
– Встретимся в Париже. Когда мы с Витькой отправились на рандеву в Питере, на бензоколонку, я увидел машину покойного Артура. Я тогда пообещал себе, что непременно прокачусь на белом мерседесе-кабриолете по Парижу, с тобой, Витькой и ящиком шампанского. У Виллема теперь тоже кабриолет, – Питер хихикнул, – он перед свадьбой купил авто, ездить за дровами в лес, – брезент зашуршал, до них донесся недовольный голос барона:
– Я все слышу, – Виллем выругался себе под нос, – Питер, смени Джо, у него кровавые мозоли на ладонях. Еще и море разыгралось не на шутку…
Он прижался губами к сладким камушкам позвоночника под великоватой ей кофтой:
– На ней вещи Маргариты, – вспомнил Питер, – ее три года продержали в больничном халате. Проклятый Гурвич, – внутри поднялась тяжелая ярость, – он воспользовался
