воспринимает то, что русский император Александр уклоняется от выполнений пунктов мирного договора – не освобождает удерживаемых крепостей, держит крупную армию вблизи границ и, – он многозначительно поднял палец, – как уже сказал Святейший, не запрещает принимать в русских владениях армянских перебежчиков из турецких земель.
– Ходатайство мое не имеет никакого отношения к русским и мирному договору, – возразил сбитый с толку Багдасар, – речь идет всего лишь о школе.
– Да, конечно. А скажи, тер хайр, что ты слышал о Мануке Мирзояне?
Взгляд Гарабета внезапно стал острым. Багдасар был настолько удивлен сменой темы разговора и тем, что епископ смотрит на него с пристальным вниманием, что ответил не сразу.
– Манук Мирзоян? – растерянно переспросил он. – В юности, когда я учился в Европе, мне доводилось встречаться с ним в Яссах – Манук обучался торговле у одного из моих родственников. Он задал мне много вопросов и показался смышленым юношей, – на лице Багдасара мелькнула добрая улыбка, – потом до меня доходили разные слухи, будто Манук невероятно разбогател и много денег пожертвовал школам для армянских детей.
– Разумеется, ты не скрывал, что знаком с ним.
– Почему я должен был это скрывать? – удивился Багдасар. – Мне непонятна цель твоих вопросов, Србазан хайр.
– Постараюсь объяснить. Ты, наверное, помнишь мятеж, во время которого недовольные реформами янычары свергли султана Селима Третьего и посадили на трон его двоюродного брата Мустафу Четвертого.
Багдасар покачал головой.
– Плохо, Србазан хайр. Разумеется, ходили слухи, но шла война с русскими, Карс осаждали войска Несветаева, и мы узнавали все с большим опозданием.
Гарабет улыбнулся.
– Понятно. А вот нам, жителям Константинополя, пришлось все это видеть своими глазами. Султана Селима свергли и заточили во дворце Топкапы, но новый султан Мустафа, двоюродный брат Селима, никому не пришелся по нраву. Уже спустя год аяны решили, что лучше вернуть Селима и выговорить себе льготы. На деньги Манука Мирзояна было набрано войско, которое возглавил умный и решительный Байракрат. Однако он не успел освободить Селима – султан Мустафа, видя, что его дело проиграно, приказал задушить двоюродного брата. Велел он также прикончить и своего родного младшего брата Махмуда, нынешнего нашего повелителя, но прекрасная Накшидиль сумела спрятать сына. Мустафу свергли, Махмуда сделали султаном, а Манука Мирзояна за его заслуги пригласили в Стамбул и встретили с небывалым почетом. Его назначили драгоманом (переводчик, при дворе султана, должность, эквивалентная советнику министра иностранных дел) султанского двора. Заметь, армянина, тер хайр, а ведь прежде эту должность исполняли только греки!
– Подумать только! – растроганно воскликнул Багдасар. – У этого молодого человека была светлая голова, но я и подумать не мог, что его ждет, столь блестящее будущее.
– Именно
