и корёжа обложку. Потом взглянул на мужчину.
– Не даёшься?! Так ты пожалеешь. Я всё равно получу, что мне нужно, – он схватил его за ворот, тонкие синие ниточки ийкэ поползли вокруг бесчувственного тела, обвили его, и тело приподнялось и повисло в воздухе. Тангорл легко потянул его за собой прочь из темницы, по одному коридору, другому и дальше, в самое дальнее крыло дворца. Человек плыл за ним как воздушный шар, иногда цепляя углы и колонны. Сознание так и не возвратилось к нему.
Грейл остановился перед богато украшенной стеной. Едва заметное движение рукой – и часть преграды будто растворилась, открыв проход в глубокую темноту. Глава Совета вошёл внутрь, не выпуская пленника. Стена бесшумно закрылась за ними. Мягкий свет откуда-то сверху озарил небольшой квадратный холл, переходящий в полукруглый коридор, увешанный экранами. В его правом углу была покрытая датчиками, кнопками и рычагами матовая металлическая панель, несколько ламп горели, перемигиваясь.
Нити ийкэ вспыхнули ярче, послышался сиплый стон, пленник пришёл в себя. Тангорл разжал пальцы и небрежным их движением словно подвесил человека вертикально напротив себя. Тот открыл мутные глаза.
– Что ж. Вот мы и пришли. Ты знаешь, куда, не так ли? – усмехнулся Грейл.
Пленник сильно вздрогнул.
– Итак, Ули Пимо, даю тебе ещё один шанс, на этот раз последний, расскажи мне всё, что знаешь.
Ули открыл рот, но не звука не сорвалось с его губ.
– Не можешь говорить? Тогда просто не сопротивляйся мне, я сам всё увижу, – Тангорл потянулся ладонями к его голове.
Обездвиженный пленник дёрнулся, захрипел, но кое-как смог произнести:
– Тень тебя заберёт… заберёт… обязательно. Луна взойдёт… – и с усилием плюнул в приближающееся чёрное лицо.
Плевок не достиг цели. Грейл медленно опустил руки, ярость кривила его черты.
– Значит так. Ладно, – он повернулся к панели, нажал несколько кнопок – между экранами открылась небольшая дверца, а сами экраны засветились, показывая комнату, сплошь покрытую розами. Неодолимая сила повлекла узника внутрь, дверь захлопнулась за ним. На мониторах Тангорл наблюдал, как тот, подвешенный в сети ийкэ в центре комнаты бьётся в конвульсиях, выпучив глаза и силясь вырваться. Он в ужасе кричал, но в коридоре с экранами стояла абсолютная тишина – мучитель не включил трансляцию звука наружу.
– Ты знаешь, кто это, правда, Ули?
Пленник забился сильнее, услышав голос извне.
– А раз знаешь, то иллюзии нам уже ни к чему. Всё равно уважаемому Акелоду не удалось добиться от тебя правды. Может, он был слишком мягок, как думаешь? Не знаю… впрочем, неважно. Я – не Акелод, миражи не по моей части, реальность порой куда эффективнее, – он нажал ещё пару кнопок.
Стены внутри камеры изменились в считанные
