в награду горсть золотых, Хурде-ханум и Шамил-ханум неожиданно поднялись и, поблагодарив принцессу за угощение, стали прощаться. Желая угодить Хурде-ханум, любимой жене шахзаде, имевшей на него огромное влияние, их примеру не без сожаления последовали остальные гостьи. Малика плотно поджала губы, скрывая досаду. Она прекрасно поняла желание Хурде-ханум наказать ее за непочтительность к свекрови, однако ничем не выказала своего недовольства, а недобрый взгляд, брошенный ею в сторону любимицы Аббас-Мирзы, был так короток, что его никто не заметил.
«Подожди – настанет время, и ты мне ответишь за это, Хурде-ханум!»
Эрикназ, испытала огромное облегчение оттого, что прием у внучки шаха окончен, она поспешила присоединиться к Геозале, в носилках которой прибыла во дворец, но у самого выхода к ним приблизился желтолицый евнух.
– Моя госпожа Малика-и-Джахан-ханум велела отвести тебя в ее покои, – сказал он Эрикназ тоном, не допускающим никаких возражений, и повел ее за собой.
Кивком ответив на вежливый поклон Эрикназ, Малика указала ей на подушки на против себя. Опустившись на них, Эрикназ молча ждала, внешне ничем не выдавая охватившей ее тревоги. Разумеется, она не слышала того, что говорила Малика своей свекрови, но видела, как удалилась разгневанная Айше-ханум, и догадалась о причине скорого ухода Хурде и остальных гостей. И что теперь могло понадобиться от нее этой взбалмошной женщине?
– Мне нужны твои услуги, – хмуро проговорила Малика, словно отвечая на ее мысленный вопрос, – но ты не должна ни с кем об этом сплетничать. Если узнаю, что ты кому-то проболталась, то я… я велю заживо содрать с тебя кожу, поняла?
Голос ее дрогнул, Эрикназ подняла глаза, и при виде обиженно надутых губ молодой принцессы, все ее тревоги неожиданно ушли.
– В таком случае ханум должна будет обратиться к Агало-хану, мужу почтенной ханум Геозалы, – мягко ответила она.
Ее ответ сбил Малику с толку.
– Почему?
– Потому что шахзаде в своей милости не дозволяет в своих владениях никакой казни свершиться без приговора суда, – серьезно пояснила Эрикназ, – а дела армян находятся в ведении Агало-хана.
К ее удивлению Малика смогла оценить шутку и расхохоталась.
– И что же, приговоры эти всегда справедливы? – прищурив маленькие темные глаза, насмешливо спросила она.
Эрикназ тоже улыбнулась.
– Справедливый приговор может вынести лишь Всевышний, на земле же судьям полагается следовать законам и пожеланиям тех, от кого зависит их судьба. Агало-хан, возможно, и приговорит меня к казни, если того пожелает ханум, но ведь тогда я не смогу оказать ханум услугу, в которой она нуждается. Так не проще ли для ханум просто попросить меня дать слово хранить все в тайне, не угрожая казнью?
– Мой дед – повелитель Ирана! – вспыхнув, воскликнула Малика. – Не подобает мне
