сознание его покинуло, немного постояв возне него, старый Ласси утер скупую слезу и вышел. В тот же день он написал в Москву своему хорошему приятелю князю Ивану Алексеевичу Вадбольскому о тяжелом ранении сына и о том, что надежды нет. Передал просьбу молодого князя к отцу простить его дерзость, просил ничего не сообщать молодой княгине до ее родов.
Однако молодость пересилила смерть – к величайшему удивлению врачей. Спустя месяц верный Афонька, не отходивший все это время от князя ни на шаг, написал его отцу, что Бог совершил чудо – молодой барин пошел на поправку, уже начал есть твердую пищу и пытается даже подняться с постели. В ответном письме старый князь велел ему еще лучше заботиться о барине, сообщил, что княгиня Марфа в сентябре родила дочь. И мать, и ребенок здоровы, княгиня сильно тревожилась о муже, а теперь к ней в Иваньковское послали нарочного сообщить, что молодой князь был ранен, но жив и напишет, как только сможет держать перо.
Лишь ближе к концу зимы Сергей оправился настолько, что смог тронуться в путь. Проезжая через Петербург, он остановился на несколько дней у своего юного товарища по полку графа Петра Панина – тот жил в недавно отстроенном доме своего родственника генерал-аншефа Леонтьева на Васильевском острове. Старший брат Петра, красавчик Никита, пользовавшийся милостью у новой государыни, представил Вадбольского Елизавете Петровне. Молодая императрица не забыла веселых дней своей юности и хорошо помнила старшего брата Сергея князя Алексея, да и самого Сергея тоже. Дав ему поцеловать свою руку, она ласково потрепала его по щеке:
– Слышала о твоих подвигах, князь. И о твоем тяжелом ранении тоже слышала. Бог сохранил тебе жизнь, надеюсь, вскоре полностью вернет и здоровье.
Елизавете в ту пору было тридцать три года, она была хороша собой, в каждом движении ее простота сочеталась с царственным величием. Не в силах сдержать своего восторга, Сергей пал перед ней на колени.
– Ваше величество, жизнь, здоровье и все, что имею, я готов принести на алтарь служения моей государыне.
Женскому тщеславию Елизаветы польстило восхищение, светившееся в глазах молодого человека, она улыбнулась.
– Как же ты похож на своего брата, князь! Те, кто верно мне служат, всегда могут рассчитывать на благодарность.
Глаза ее на миг затуманились грустью – вспомнились веселые вечеринки в компании казненного князя Ивана Долгорукого, даже под пытками сохранившего ей верность. Одному из писцов приказано было тут же подготовить и скрепить печатью приказ – князю Сергею Вадбольскому за верную службу жаловались примерные земли (земли, отобранные в казну у владельцев, не сумевших предоставить на них оправдательных документов) по его выбору. Сразу после этого внимание императрицы отвлек приблизившийся к ней мужчина необычайной красоты в камергерском костюме – как потом Сергей узнал, это был
