Екатерина Первая указывала, что такова была воля ее супруга, великого государя Петра Первого, – хоть Петр Алексеевич и умер прежде, чем родился внук, но всем известно было: он обожал старшую дочь Анну и не раз повторял, что желал бы видеть ее сына своим наследником, коли Бог забрал у них с государыней маленьких цесаревичей Петра и Павла. Однако после смерти государыни Екатерины немецкая партия при дворе скрыла от народа завещание государыни, оттого и длилось на Руси десять лет немецкое засилье.
Так говорили, и князь Сергей, помня недовольство «немцами», царившее в войсках после крымского похода, вполне верил молве, полагая, что никто в России не может мыслить иначе. Поэтому, оправившись от первой растерянности, вызванной словами Лопухиной и ее сына, он возмущенно воскликнул:
– Разве не выполнила государыня Елизавета Петровна волю своих родителей, назначив наследником сына сестры? Ту волю, что так долго от народа была сокрыта! А теперь разве не должно радоваться русским, что на трон когда-нибудь взойдет внук великого царя Петра? Принц еще мал, дети растут и быстро меняются, а другого наследника у России нет, ибо государыня наша решила отказаться от брачных уз.
Поскольку все собеседники к тому времени изрядно выпили, негодующая тирада Сергея была встречена громкими протестующими возгласами.
– Другого наследника нет! – с презрением повторил Иван Лопухин. – А законный император Иоанн Антонович? Несчастный младенец предательски свергнут с престола, завещанного ему теткой Анной Иоанновной, законной русской императрицей! Кто сказал, что потомки Иоанна Пятого имеют меньше прав на престол, чем потомки его младшего брата Петра Первого? Оба царя были коронованы и царствовали одновременно.
– К тому же, дочери царя Иоанна были рождены в законном браке, – не понижая голоса, поддержала его мать, – а Елизавета и Анна – до того, как Петр обвенчался с Екатериной. И пусть их называли цесаревнами, но французский король Людовик Пятнадцатый отказался взять Елизавету в жены из-за ее происхождения. Потому же он отказался отдать французскую принцессу в жены ее племяннику-наследнику – сыну Анны Петровны.
– И последней воли императрицы Екатерины никто не нарушал, – лениво протянула Ягужинская, отправляя в рот кренделек, – разве ты не знаешь, князь, что после смерти молодого царя Петра завещание зачитали? Только тогда цесаревну никак нельзя было на царство венчать – она в тягости ходила от дружка своего Алешки Шубина.
– Ложь! – гневно вскричал побагровевший князь. – Врагам нужно было опорочить цесаревну, чтобы оправдать те унижения, каким ее подвергали.
То ли от крика своего, то ли от выпитого вина он внезапно почувствовал такую сильную боль в боку, что умолк, и холодный пот выступил у него на лбу, а к горлу подступила тошнота. Разгоряченные собеседники не заметили бледности князя, в ответ на его слова Лопухина расхохоталась – грубо, почти по-мужски:
– Какие
