игрок.
– Федор Хитрово, – размышлял Иван Петрович, – что ж, и то неплохо. Он роду хорошего – самого Михаила Илларионовича Кутузова внук, Анны Михайловны сынок. А что игрок, это ничего, я сам в молодости ночи, бывало, за картами проводил, но меру знал. Главное, скажи: он собирается предложение делать?
На глаза Екатерины Петровны навернулись слезы.
– Откуда же мне знать, Ванюша! Золовка Лиза все Наденьку против Ростовцева настраивает и с Хитрово норовит свести. Так что я в ужасном положении, мучаюсь, даже не знаю, как поступить. Ростовцеву пока не отказала, две недели сроку попросила – сказала, хочу справки навести. Предположим, откажу, а ну как Хитрово так предложения и не сделает, только скомпрометирует Надюшу?
От столь ужасной мысли она не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо платочком. Липранди подождал, пока сестра успокоится, и тогда строго сказал:
– Постарайся набраться твердости, если хочешь дочери добра, ты мать, кроме тебя никто судьбой Нади распорядиться не может.
– Хорошо, что ты приехал. Ах, Ванюша! – из груди ее вырвался последний горестный вздох, она утерла слезы. – Ты прав, нужно больше строгости. Я золовке Лизе, конечно, за все благодарна, она с Надей, как с родной дочерью, я бы не могла из своих доходов девочку так одеть. Но разве дело, что Надя тетке в рот смотрит, а родную мать и слушать не хочет? – в голосе ее при воспоминании об упрямстве дочери вновь зазвучали нотки нерешительности. – Так что ты посоветуешь, брат? Я ведь сама не справлюсь.
От камина Ивану Петровичу стало жарко, он отошел и вновь опустился в кресло напротив сестры.
– Знаешь мое правило, Катюша: ничего не советую, пока сам не разберусь. Где теперь племянница?
– Золовка Лиза ее к модистке повезла, потом к знакомым заедут, а к ужину обещали вернуться.
Беседу их прервало появление хозяина дома. Илья Кусов был высок, грузен и круглолиц, его бас буквально оглушил гостя:
– Ванька! Мы же тебя только завтра ждали!
– Могу уехать, если не рады, – со смехом отозвался Липранди и тут же пожалел о сказанном, потому что его худощавая фигура немедленно подверглась опасности быть раздавленной в мощных объятиях кузена.
Смачно расцеловав гостя в обе щеки, Кусов наконец выпустил его, слегка отстранил и оглядел.
– Ну, Ванька! Ну, шут гороховый, насмешник! Каким был, таким и остался!
Спустя два часа вернулись хозяйка Елизавета с Наденькой, и Липранди убедился, что сестра ничуть не преувеличила – племянница стала прехорошенькой. За ужином у Кусовых, как всегда, собралось немало народу – дальняя родня, приживалы, случайные гости. Надю посадили рядом с Иваном Петровичем, по другую руку от него сидела гостившая у Кусовых мадам Лаура Сикар – вдова одесского мецената, бывшего компаньона Кусовых, приехавшая в Петербург хлопотать о выдаче ей и ее детям дипломов на дворянское достоинство.
