возразила она.
– Замуж следует выходить за любимого, – ответила Надя с той наивной уверенностью, какую может породить только юность, – тогда и Бог смилостивится, даст детей.
– Вот как, – тон матери неожиданно стал язвительным, – так ведь тебе Хитрово предложения, кажется, пока не делал.
Щеки Нади заалели, на глазах выступили слезы, голова поникла.
– За Ростовцева не хочу идти, – прошептала она.
– А если Хитрово так и не сделает предложения, то что? – настаивала мать.
– Он говорил… говорил, что хочет меня видеть ежеминутно, ежечасно… он…
Екатерина Петровна возмущенно переглянулась с братом, до сих пор не сказавшим ни единого слова.
– Прежде, чем делать тебе такие авансы, ему следовало переговорить со мной. Больше я не позволю тебе с ним видеться. Я твоя мать и завтра же объявлю Ростовцеву, что принимаю его предложение.
– Вы смерти моей хотите, маменька.
Уткнувшись в ладони, Надя заплакала – по-детски громко, горько и безнадежно. Иван Петрович решил, что настала пора ему вмешаться.
– Слушай меня внимательно Надюша, – сурово начал он и продолжил не раньше, чем рыдания стихли, и племянница стала прислушиваться к его словам, – твоя матушка вправе распорядиться твоей судьбой, ты это знаешь. И не зря Бог дал родителям власть над их чадами – кто еще сумеет уберечь детей от их собственного неразумья? Не позже, чем завтра, я объяснюсь с Хитрово и выясню его намерения относительно тебя. Если они серьезны – пусть сделает предложение. Если нет, ты выйдешь за Ростовцева, а Хитрово запрещу тебя компрометировать. Если он меня знает, как говорит, то поймет, что я слов на ветер не бросаю.
Подняв на него еще мокрые от слез глаза, Надя неожиданно хихикнула.
– Кто ж теперь вас не знает, дядюшка? Пушкин ведь вас описал! А давеча у мадам Загряжской еще припомнили, как вы с бароном Бломом на дуэли дрались и его побили, а ведь он в шведской армии лучшим шпажистом был!
Липранди скрыл под усами улыбку.
– Было такое в молодые годы, – согласился он, – за то меня бретером сочли и бояться стали. Да я и теперь не изменился, возможно, господин Хитрово об этом тоже слышал.
О чем Липранди говорил с Федором Николаевичем Хитрово, осталось неизвестным, но спустя три дня Хитрово попросил у Екатерины Петровны Тухачевской руки ее дочери. Она сообщила ему размеры крохотного приданого, но он благородно отмахнулся – заверил, что женится из одной лишь любви к Надежде Александровне, а все остальное для него значения не имеет. День был по-весеннему теплый и солнечный, разрешив дочери прогуляться с женихом, Екатерина Петровна села за письмо к своему кузену Якову Ивановичу Ростовцеву. Она писала, что вынуждена отклонить предложение его племянника Ивана Ивановича Ростовцева, поскольку выбор ее дочери пал на Федора Николаевича Хитрово.
Вечером
