плечами.
– Ты странные вопросы задаешь, Надин, откуда мне знать? Может, не все растратила из того миллиона, что ей Военное министерство за дом со львами на Исаакиевской площади заплатило, а супруг проведал. Иначе с чего бы ему вдруг являться? Наверное, опять какой-то раритет для своей коллекции выискал.
Иван, до сих пор не принимавший участие в разговоре, неожиданно заинтересовался:
– Князь Лобанов-Ростовский – коллекционер?
Александра Петровна, довольная тем, что сын наконец оживился и вышел из своей скорлупы, улыбнулась, но князь равнодушно пожал плечами:
– Постоянно что-то собирает. Честно говоря, я Сашку Лобанова-Ростовского не выношу еще с тех пор, как мы с ним в Кавалергардском полку служили, да и он ко мне особой приязни не питает. Два раза стреляться собирались – начальство не допустило. Теперь жалею, нужно было все же его проучить.
– Князь, – кротко упрекнула его Александра Петровна, и он, покраснев, тут же виновато потупился:
– Прошу простить, забылся.
– Ты неисправим, Федя, – лицо Святополк-Четвертинской стало недовольным, и Александра Петровна поспешила сгладить неловкость:
– Не выпить ли нам чаю? – она позвала прислужницу, попросив ее поставить самовар, а Гагарин сразу оживился:
– Не осталось ли у вас той наливки, что я пробовал в прошлый раз?
Подали чай, Александра Петровна достала из висевшего на стене шкафчика сливовую наливку. Ивану она показалась некрепкой, но князь после первой же рюмки с наслаждением крякнул, раскраснелся, глаза его заблестели. Он уже открыл было рот, но Надежда Федоровна, зная, что брат под хмельком может болтать без умолку, поспешила его опередить:
– У меня, Сашенька, к тебе просьба (в узком дружеском кругу княгиня Святополк-Четвертинская, как в юности, продолжала называть мать-настоятельницу Никитского монастыря Сашенькой). Может, и необычная немного. Доктор Гааз теперь за купца Загибенина хлопочет, хочется ему посодействовать, он ведь мою Наташеньку буквально у смерти вырвал, когда она в горячке лежала.
Александра Петровна нахмурилась.
– Загибенин. Знакомая фамилия.
В Москве хорошо помнили, что купец Загибенин в свое время сожительствовал с бежавшей от мужа замужней дамой. После того, как родственники дамы отыскали ее и со скандалом принудили порвать с любовником, Загибенин уехал в Петербург и женился на актрисе Самойловой. Поэтому Надежда Федоровна немного смутилась, назвав его имя, князь Гагарин широко ухмыльнулся и бесцеремонно подлил себе еще наливки. Иван же, не интересовавшийся сплетнями, к тому же никогда подолгу не гостивший в Москве, остался равнодушен.
– Человек этот Загибенин в сущности неплохой, – словно оправдываясь, стала объяснять княгиня, – доктор Гааз, как ты знаешь, очень обеспокоен положением ссыльных, считает, что кандалы,
