прощение.
Иван же вдруг припомнил прокурора Карниолина-Пинского, однажды заехавшего к Якову Ивановичу по какому-то делу. Прокурор был невысок, слегка сутулился, а острый взгляд и тихий ровный голос его почему-то навевали мысль об инквизиции. Подумав о женщине, связанной с ним брачными узами, Иван невольно вздрогнул. Гости вскоре уехали, он тоже хотел попрощаться – видел, что у матери много дел. Но Александра Петровна усадила его рядом с собой на диван и взяла за руку.
– Я все думаю о девочке Вяземских, Ванюша. Жалко, ох, как жалко! Не будет она жить, чахотку водами не вылечить. Вот и папеньку твоего эта болезнь у меня забрала, – на глазах ее выступили слезы и потекли по щекам, – а у тебя его конституция. Очень уж ты бледен в последнее время, я все думаю, думаю, и нет мне покоя. Надо бы тебе на воды съездить.
Иван не помнил отца и не мог разделять ее горя, но он боялся слез, поэтому поспешно сказал:
– Ежели вы так хотите, маменька, я хоть сейчас поеду на воды, хотя чувствую себя превосходно. Только вы не расстраивайте себя.
Лицо его было спокойно, но зоркий материнский взгляд приметил, как дрогнули губы сына. И сердце ее сжалось – правду писал деверь Яков: душу Вани грызет тоска, а от тоски люди прежде всего и чахнут.
В начале июля Александра Петровна в один день получила три письма – от сына из Баден-Бадена, от дочери Надежды, и от старшей сестры Елизаветы Петровны Вадбольской, живущей в Ярославле. С дочерью они более тринадцати лет не поддерживали отношений – та была обижена на всех своих родственников за то, что препятствовали ее браку с Егором Макаровым. Даже о рождении у Нади детей мать узнавала от Елизаветы Петровны, – та повсюду имела обширные связи и была знакома чуть ли не со всеми в губернии. И, если уж Надя решилась написать матери, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Дрожащими руками надорвав конверт, Александра Петровна вытащила из него даже не письмо – коротенькую записку:
«Сообщаю, что муж мой Егор Карпович Макаров умер два месяца назад»
И все – ни приветствий, ни поклонов. Александра Петровна поспешно вскрыла письмо сестры:
«… После смерти мужа Нади находится в ужасном положении. Уже известно, что Макарова прикончил крепостной кучер, чью невесту он обесчестил. Кучер забил его кнутом, когда вез в гости в соседнее имение, и скрылся, так его и не нашли. Дела у Нади весьма запутаны, имение заложено, кредиторы мужа не дают покоя. Мой поверенный сумел выяснить, что ей нужно около сорока тысяч, чтобы привести дела в порядок и сохранить дом для своих детей. Я написала ей, предложила помощь, но она даже не ответила. Боюсь, что и тебе не ответит, ты знаешь, она всегда была с норовом. Может, удастся помочь через Ванюшу, с братом она не ссорилась, он к ней, кажется, несколько лет назад даже заезжал…»
Отложив письмо, Александра Петровна задумалась, потом взялась за письмо сына.
«… третьего
