style="font-size:15px;"> Надежда Ивановна вздохнула и возвела глаза к небу.
– Обречена, остались считанные дни. Только ее мать еще на что-то надеется. Но ведь так исстари повелось – одним предназначено жить, других Бог забирает к себе. Неизвестно, чей жребий легче.
Около семи Смирнов действительно стал прощаться, небрежно спросив жену, не желает ли она, чтобы он отвез ее домой. Красавица Россет-Смирнова, бывшая в интересном положении, ехать с ним отказалась, сказав, что хочет поболтать немного с «милой Мари». Улыбнувшись мужу, она подставила ему щеку для поцелуя. Вслед за Смирновым уехал князь Вяземский. Иван решил тоже откланяться. Его не удерживали, но просили заезжать «запросто». Россет-Смирнова, подав руку, тоже звала к себе:
– Непременно заходите, на днях Николай Гоголь из Рима обещал приехать, будет новые главы читать.
Прощаясь с Надеждой Карниолиной-Пинской, Иван на миг встретился с ней взглядом, и сердце у него дрогнуло.
«Несчастная и, кажется, очень милая женщина, правда ли то, что о ней говорят?»
Спустя два дня он во время утренней прогулки встретил ее у фонтана в монастыре Лихтенталь. Сидя на каменной скамье под зонтиком, она читала «Обрученных» Мадзони, самый модный тогда роман, и, услышав приветствие, оторвалась от книги с некоторым недоумением. Однако во взгляде ее тотчас же вспыхнула радость.
– Ах, Иван Иванович, как я рада, вчера все вспоминала вас. Проводите меня?
– Чем я заслужил подобное внимание? – подавая ей руку, спросил он. – Если разрешите, понесу вашу книгу.
– Это все месье Пальмиери, вам известно, что он помешан на вулканах и даже изобретает специальный прибор, который может предсказать извержение? Вчера Мари попросила его рассказать про Везувий, и он такие страсти говорил, что я всю ночь спать не могла! А ведь Баден-Баден тоже на склоне Шварцвальда, вдруг где-то внутри под нами лава кипит? Если б вы были вчера у нас, мне не было бы так страшно, Иван Иванович, мне при вас спокойно становится, а тут все ночь кошмары мучили.
Она говорила столь серьезно, что Иван невольно улыбнулся.
– Не стоит тревожиться Надежда Ивановна, мы очень далеко теперь от всех вулканов, здесь извержений никогда не бывало.
– Ах, кто знает! – ее дрожащая ручка еще плотней прижалась к его боку. – И в Помпеи веками жили люди спокойно, жили себе, и вдруг пепел, лава, и все в одночасье мертвы, Господи Иисусе, – она перекрестилась и доверчиво посмотрела на него из-под пушистых ресниц, – а знаете, я вам скажу: мне нынче показалось, над горами какое-то облако стоит.
Иван улыбнулся. Какая наивность, да она просто очаровательный ребенок!
– Давайте, Надежда Ивановна, вместе посмотрим, чтобы вас успокоить. Я сегодня по берегу шел и никакого облака не заметил.
– Вот сюда, отсюда будет лучше видно.
Она потянула его к беседке, стоявшей на небольшой возвышенности и почти полностью спрятанной в густой зелени окружавших
