что-то против его желания оказалось абсолютно невозможно.
Яркий индивидуализм Уинстона не способствовал его участию в командных видах спорта, которые традиционно ценятся в английских школах. Зато, несмотря на довольно частые болезни, он весьма хорошо показал себя в индивидуальных видах спорта. Мальчик отлично умел плавать, стрелять из винтовки и фехтовать. В 1892 году восемнадцатилетний Уинстон стал победителем чемпионата по фехтованию среди учеников британских частных школ – вовсе нелишнее достижение для молодого человека, поставившего себе целью стать армейским офицером.
Тогда же проявился и интерес молодого Уинстона к политике. Как и у отца, его политические взгляды тяготели к партии консерваторов. Он неоднократно приходил в парламент, чтобы послушать с гостевой галереи выступления депутатов. Когда один из друзей лорда Рандольфа узнал, что Уинстон слушал его речь, он спросил, что его юный знакомый понял из нее. Прямолинейный молодой человек ответил: «Я заключил из нее, сэр, что корабль нашего государства испытывает трудности в бурном море».
Чего не хватало Уинстону, так это родительского внимания и одобрения. С этим, увы, было сложно. Ни лорд Рандольф, ни Дженни обычно не откликались на его просьбы приехать в Харроу на то или иное важное для их старшего сына событие. Когда Уинстон в свой первый год в Харроу написал матери письмо с просьбой приехать на представление школьной пьесы, она отказалась, так как устраивала в этот день прием в своем лондонском доме. Отец Уинстона как-то был рядом с Харроу по делам, но вместо того, чтобы воспользоваться случаем повидаться с сыном, проигнорировал такую возможность. Лишь верная Вум приезжала к Уинстону, и он прогуливался с ней по главной улице городка. В своих частых письмах к Уинстону она всегда интересовалась, как у него дела, и постоянно заверяла, что готова тотчас к нему приехать, если Уинстон почувствует, что ему нужно поделиться чем-то важным.
Родители Уинстона поступили со своей няней с исключительной черствостью. После девятнадцати лет самоотверженной службы ее уволили даже без пенсии. Уинстон, уже учившийся в военной академии (училище), посылал своей няне небольшие суммы из своих собственных средств. В июле 1895 года Вум тяжело заболела. Услышав об этом, Уинстон покинул училище, обеспечил госпоже Эверест услуги врача и медицинской сестры и провел с ней последние часы ее жизни. Он организовал ее похороны, заплатил за надгробие, а также за постоянный уход за могилой. В письме к Дженни прозвучал немой упрек: «Я совершенно подавлен, и я осознал, что не понимал, сколько старушка Вум значила для меня». Через пять лет после смерти няни в своей приключенческой повести «Саврола» он вывел ее в образе верной служанки Беттины.
Но прежде чем поступить в военную академию Сандхерст, Уинстону пришлось приложить немало усилий. Его выпускные оценки в Харроу, к сожалению, не давали ему путевки для начала какой-либо карьеры. С третьей попытки, после занятий с репетитором,
