последнего года обучения Черчилль оказался в центре общественного скандала, что было вполне в его характере. Курсанты любили посещать театр «Империя» на площади Лестер-сквер в центре Лондона, причем главным образом для того, чтобы проводить время в его баре в компании девушек «с пониженной социальной ответственностью». Конец викторианской эпохи характеризовался существенным ростом религиозности и сопряженными с ним попытками реформ морали. Бар «Империи» в какой-то момент стал объектом внимания таких моральных реформаторов во главе с тогдашней знаменитостью Ормистон Чант. Она повела кампанию за то, чтобы изгнать проституток из бара театра. Администрация театра установила ширму, отделившую посетителей представлений от пришлых с улицы. Молодым и горячим головам среди кадетов Сандхерста это совершенно не понравилось. Черчилль подбил однокурсников на то, чтобы сорвать ширму, и произнес, пожалуй, первую из речей для широкой публики в защиту своих действий: «Дамы „Империи“, я отстаиваю свободу!»
Тем не менее такие выходки не помешали Уинстону на выпускных экзаменах в декабре 1894 года оказаться двадцатым из ста тридцати кадетов. Особенно отличился он на выпускных экзаменах по тактике, строевой подготовке, гимнастике и верховой езде. Он закалился физически, тогда как при поступлении в академию был слишком худосочным для армии. Его отец по-прежнему хотел, чтобы старший сын пошел в пехоту, и смог организовать ему место в Шестидесятом стрелковом полку. Но Уинстон все-таки предпочитал кавалерию и обратился за помощью к своей матери. У Дженни хватало знакомств в высших армейских кругах, и Уинстон был зачислен в Четвертый гусарский полк.
Однако лорд Рандольф не увидел своего сына в новой гусарской форме. На следующий месяц после выпускных экзаменов Уинстона, 24 января 1895 года, он умер в Лондоне – как раз когда старший сын начал вызывать у него уважение. Здоровье лорда Рандольфа катилось под откос последний десяток лет, с момента его отставки из правительства. Врач диагностировал его болезнь как сифилис с поражением центральной нервной системы. С этим диагнозом не все ясно: во-первых, он не сопровождался традиционным для того времени медикаментозным лечением; во-вторых, медицина конца ХІХ века ставила этот диагноз гораздо чаще, чем нужно, что неудивительно – возбудитель был открыт только в начале ХХ века. Сейчас более распространено мнение, что отец Уинстона Черчилля страдал от опухоли в левом полушарии мозга.
Во всяком случае, симптомы в последние годы жизни лорда Рандольфа показывали изменение личности, характерное для разрушительных процессов в мозгу. Он перестал выступать в парламенте, так как речь его стала бессвязной, заикался, терял нить рассуждений. Перестал уделять внимание своей внешности, стал слезлив. Дженни в последние месяцы его жизни верно ухаживала за мужем, даже поехала с ним в путешествие по Средиземному морю в надежде улучшить его здоровье – но тщетно. Смерть пришла как избавление, причем в возрасте
