широкого крыльца с железной дверью. Сомнений нет. Это западная часть замка. Потому что слишком темные в окна, слишком мрачный и холодный камень стен. А еще я прекрасно знала стороны света, и если гостевая часть южная, башня за ней – северная, то дальше и дураку понятно, где запад, а где восток.
Я не стала испытывать судьбу и долго разглядывать замок, который даже при беглом осмотре показался впечатляющим. Тронный зал, гостиная, королевская столовая библиотека и купальни, о которых мне поведал Арвел, оказались его «сердцем». Все четыре крыла присоединялись коридорами-артериями к центральному круглому зданию и друг другу, напомнив мне колесо кареты или самой судьбы. И сад возле западного крыла сильно отличался от того, что я видела перед дверью. Там не было цветущих деревьев.
Полюбопытствовать я решила позже, а сейчас устремилась прочь от убежища Рензела, но сделав несколько шагов, призадумалась. Если тропа вдоль замка ведет к западному крылу, то мог ли Арон заходить к принцу? Если да, то зачем?
Я нахмурилась и пошагала медленнее. Арон ничего о себе не рассказал. Кто он, раз имеет доступ к запретному даже для меня крылу? И что делает в замке? На балу я его не видела – значит, он не из знатного рода, потому что все – от мелких баронов до герцогов присутствовали на приеме. И не заметить Арона я не могла. Такого мужчину трудно пропустить. Даже будь я слепая, услышала бы, как судачат другие девушки. А там только и говорили о герцоге Хальтере – светлокожем зеленоглазом красавце с огненной шевелюрой, в которого я когда-то была влюблена, да о младшем герцоге Дасте, чья внешность заурядная, но кошелек будоражил чувства любого скряги.
Хм… А что если Арон и есть губитель невест? Я замерла, точно громом пораженная этой мыслью, и ощутила, как по ладошкам пробежали колкие мурашки, а ноги превратились в вату. Нет-нет-нет… Будь это так, то Арон бы избавился от меня в первый же день приезда, а не любезничал. И сердце в груди подсказывало, что мужчина не причинит мне вред. Он добрый. Добрый и теплый, как лучик солнца.
– Жертву везут, жертву везут, жертву везут…
Я перевела взгляд на куст шиповника, который вдруг зашевелился и оттуда показался пожилой мужчина в перепачканной землей одежде.
Он был худым, но с широкими плечами. Его лицо изрыли глубокие морщины, а под тяжелыми веками поблескивал воспаленный серый взгляд, что вонзился в меня жгучими стрелами. Мужчина резко замолчал. Перестал толкать тележку с садовыми инструментами, и остановился. Я тоже замерла.
Узнал? Догадался, что я не Марька?
Тишина давила, но потом мужчина вновь толкнул тележку, и она загрохотала по каменной тропе.
– Привезли-привезли-привезли…– забубнил безумный садовник, потеряв ко мне всякий интерес, а я почувствовала, как мои плечи беспомощно опустились и выдохнула:
– Здорово.
Только искалеченных душ в замке не хватало. Но слава Богине! Теперь все на своих местах. Проводив взглядом мужчину, я перестала хмурить брови и
