страх и взгляда не отвела. Как-то папенька давал наставление, когда подарил мне щеночка: «Не отводи взор первой, если не хочешь, чтобы псина посчитала себя главной». И сейчас этот совет пришелся кстати.
Принц, конечно, не псина, но вдруг с ним тоже сработает, как когда-то с Кичем? Вот я продолжала смотреть Рензелу в глаза, только он тоже не уступал: холодил меня своим взглядом и молчал. А когда наше беззвучное противостояние затянулось, Марька вдруг схватила меня за подол платья.
– Госпожа-а-а! – взвыла служанка с взглядом испуганной лани.
Лакей и другие слуги принца зашептались. Начали переглядываться. И только пожилой дворецкий в черном фраке оставался невозмутимым, словно мирские проблемы его не касались. Он смотрел строго вперед, а его выцветшие от старости серые глаза выражали только готовность подчиниться принцу в любой момент. А темноволосый рыцарь с горбатым носом и румяными щеками сохранял военную выдержку – стоял прямо, сверкая золотыми доспехами, и лишь иногда подергивал пышными закрученными усами.
– Прошу, защитите. Я не хочу умирать!
– Марька! – шикнула на нее. – Успокойся. Отпусти!
Да что ж такое-то… Еще немного потянет, и я точно упаду!
– Госпожа-а! Я три года служу вам верой и правдою…
– Марька…
– Помилуйте! Защитите!
Не могу думать, когда на меня давят. В отчаянии я выдернула подол из цепких девичьих пальцев, из-за чего нитки опасно треснули. Загородила Марьку от принца и услышала как за позади зашелестела трава. Служанка снова подползла ближе и ухватилась за край моего подола, только на этот раз не тянула за него и вела себя гораздо тише. Спокойнее. Похоже, поняла, что в беде ее не брошу.
Рензел тем временем не проронил ни слова. Приподняв черные брови, он исподлобья наблюдал за нашей нелепой сценой и покачивал в руке молоточек для крокета.
– Ваше высочество, – я воинственно расправила плечи. – Марька не сделала ничего дурного, попрошу ее не трогать. Но если вы настаиваете, то я предпочту сама наказать свою, – с нажимом отметила, – служанку.
Слуги перестали шептаться, а я ощутила их липкое внимание. Повисла гнетущая тишина, которую лишь раз нарушил тихий раскат грома. А каменное изваяние – Рензел, больше напоминающий глыбу льда из-за аристократической бледности, наконец-то заговорил:
– Будь по-вашему.
Мягкий, бархатистый голос отозвался вибрацией в моей груди и перехватил дыхание.
– Сэр Ларис, – принц поманил рыцаря в золотых доспехах и отдал приказ: – Будьте добры, вручите леди меч.
Я побледнела. Меч?
– М-меч? – запнулся сэр Ларис.
Наши с рыцарем мысли нашли одно русло.
– Угу, – промычал принц и вновь увлекся игрой в крокет. – Моя невеста пожелала сама наказать свою, – он выделил, – служанку. Не могу же я отказать.
Марька взвыла с большим энтузиазмом, а я невольно попятилась
