забираюсь, – похвастался Игорь. – И стрелы умею пускать.
Некоторые звуки он не выговаривал, из-за чего речь его походила на лепет. Эфанда наблюдала за ним с умилением, склонив голову к плечу. За весну она удивительно похорошела, и это лишний раз подтверждало подозрения, что у нее кто-то появился. Боярин? Воевода? Это не имело значения. Кто бы то ни был, от него исходила угроза.
– Далеко стрелы летят? – спросил Олег.
– Не очень, – признался Игорь. – До воробьев недостреливаю.
– И не надо. По врагам будем стрелять. Вместе.
– Давай! – обрадовался мальчик. – А когда?
– Завтра же поедем, – решил Олег. – На рассвете. На ночь тебя к себе заберу, чтобы не проспал.
После этих слов Эфанда заподозрила неладное.
– Куда это вы собрались? – спросила она.
– Игорь со мной в поход идет, – сказал Олег, как будто речь шла о чем-то обыденном и само собой разумеющемся.
– Что? Что ты сказал?
– Ты слышала, сестра. Игореша, хочешь со мной?
– Да! Да, дядя! – обрадовался племянник.
Какой мальчишка не мечтает о походах и подвигах? Четырехлетний сын Рюрика не был исключением. Ему хотелось на волю, хотелось вырваться из-под материнской опеки. На этих нехитрых струнах души играл Олег, и получалось у него это хорошо.
– Вели собрать сына в путь-дорогу, – сказал Олег Эфанде. – Много вещей не клади. Все необходимое я раздобуду.
– Ты меня спросил? – вскипела она.
– Нет, – ответил он. – И не собираюсь.
– Я – мать!
– А я – князь, – напомнил Олег невозмутимо. – Будет так, как я сказал, Эфанда. Не пытайся меня переубедить или разжалобить. Дело решенное. Побудете пока порознь. Тебе же вольготней без дитяти.
– Вот, значит, что ты замыслил, братец, – процедила Эфанда, кивая и щуря глаза. – Ты разлучить нас решил. От родной матери сына отнимаешь, чтобы он твою сторону принял.
Олег даже глазом не моргнул, когда подтвердил:
– И это тоже, сестра.
– Что-то еще? – спросила она.
Мальчик поворачивался то к одному, то к другому, пытаясь взять в толк, о чем говорят взрослые и отчего их голоса звучат без обычного радушия.
– Если в Новгороде что-то пойдет не так во время нашей разлуки, – начал Олег, – то Игорю со мной спокойней будет. Мало ли что тебе в голову взбредет, сестрица. Бабью душу не понять, поступки ее предугадать невозможно. Твой сын мне порукой будет, что ты глупости никакой не совершишь.
– Так ты его в залог берешь? Точно пленного? Не бывать этому! А ну, отдай!
Получив сильный шлепок по протянутым рукам, Эфанда вскрикнула и отступила. Игорь весь сморщился, намереваясь заплакать, потому что ничего другого в его маленькую голову не приходило.
– Цыц, княжич! – прикрикнул Олег. –
