быть поваром? Странная манера излагать свои мысли. Ты или повар, или не повар. А ты твердишь, что можешь быть поваром. Точно так же ты заявлял, что можешь стать инженером. Не что ты инженер, а что можешь им стать. Сдается мне, друг мой, что ты многовато на себя берешь. Чуть раньше ты прозрачно намекал, что был еще и умелым техником холодного сна.
– Но я выражаюсь совершенно точно! – вознегодовал Никодимус. – Именно так и обстоит дело. Сейчас я шеф-повар, но могу быть инженером, или математиком, или астрономом, или геологом…
– Тебе нет нужды становиться геологом. В экспедиции уже есть геолог – это я. Элен была биологом и химиком…
– А может, когда-нибудь нам понадобятся два геолога, – заявил Никодимус.
– Не болтай ерунду, – отрезал Хортон. – Ни человек, ни робот не могут иметь сразу столько профессий, сколько, по твоим словам, ты приобрел или можешь приобрести. Каждая из них требует многих лет изучения, а пока учишь новые предметы и овладеваешь новой специальностью, волей-неволей забываешь что-нибудь из того, что знал прежде. Да больше того – ты же обыкновенный домашний робот без всякой специализации. Взгляни фактам в лицо – объем твоего мозга невелик, система реакций относительно примитивна. Корабль сказал, что тебя взяли в полет именно потому, что твоя конструкция очень проста и в тебе почти нечему выйти из строя.
– И все это более или менее справедливо, – согласился Никодимус. – Я таков, как вы описали. Сбегай да принеси – я не пригоден, пожалуй, ни на что большее. Объем мозга у робота-слуги и впрямь невелик. А если у меня не один мозг, а два или три…
Хортон швырнул ложку на стол.
– Ты спятил! Так не бывает!
– Нет, бывает, – спокойно ответил Никодимус. – У меня сейчас два мозга – прежний стандартный, тупой мозг слуги и мозг шеф-повара, а если бы я захотел, то мог бы прибавить еще один, только не знаю, какого рода мозг хорошо сочетался бы с мозгом повара. Быть может, мозг врача-диетолога, но такого мозга в комплекте не обнаружилось.
Хортон сумел сдержать себя, хоть это стоило ему немалых усилий.
– Давай-ка начнем сначала, – предложил он. – Объясняй с азов и не торопись, чтобы мой дурной человечий мозг поспевал за тобой.
– Это все пятьдесят лет, – заявил Никодимус.
– Какие пятьдесят лет, черт возьми?
– Пятьдесят лет отсрочки после того, как вас заморозили. Если люди возьмутся за дело целенаправленно, то за такой срок можно добиться многого и в теории, и на практике. Вы тренировались с весьма хитроумным роботом – с шедевром человекоподобия, самым совершенным из всех когда-либо созданных, не так ли?
– Твоя правда, – сказал Хортон. – Помню его ясно, словно это было вчера…
– Для вас, – заметил Никодимус, – только вчера. Что с тех пор прошла тысяча лет – для вас звук пустой.
– Порядочный был паршивец, – вспоминал Хортон. – Сухарь и зануда. Знал втрое больше
