стрелок незаметно улыбнулся. Он, как и почти все в замке, обожал королевских близнецов, да и фраза польстила его самолюбию необыкновенно. Но правило есть правило, и детей наверняка уже уложили в постель. Чем бы ни было их мероприятие, Рокшин собирался ему помешать.
Прислонив лук к стене, он покинул пост и отступил за угол, где дежурил его напарник. Гораздо тише, чем шептала Шахи на ухо брату, он велел ему доложиться фаршаду о ночной прогулке детей, а сам приготовился ждать и следить, куда же их эта прогулка заведет, чтобы ничего вдруг не случилось с ними в ночном замке.
В это самое время ШахиштрёХана провела еще одну разведку. Увидев, что охранника нет, она потянула брата вперед и четыре детских башмачка на цыпочках прокрались в следующий зал. За ЭссерджиХаной тянулась длинная свернутая рулоном простынь – пока основная материальная база для их плана. Спустившись по длинной лестнице вниз, и заглянув в первую попавшуюся дверь, они увидели, что оказались в кладовке. В обе стороны от прохода тянулись темные ряды шкафов и полок, полные всякой всячины. Кладовка была освещена только слабым светом луны, проникавшим через окно на противоположной стене, и в этом слабом освещении все те предметы, что хранились в кладовке, принимали таинственный и зловещий вид.
– Ты ищешь справа, а я слева, – распорядилась принцесса указывая на темные проемы кладовых.
– Нет!
– Нам нужно разделиться, это такая стратегия, – повторила она, используя одно из своих самых любимых в последнее время слов. Но это не произвело на ЭссерджиХану никакого впечатления.
– Я не пойду один!
– Ты не хочешь помочь Шриде? А ведь говорил, что любишь ее. Или… – девочка хотела добавить еще что-то, но вовремя остановилась. Не смотря на то, что она ужасно любила спорить с братом, сейчас был явно не подходящий случай, тем более что он и так уже медленно побрел в свою сторону.
Никто из них не боялся темноты, но каждый воспринимал ее по-разному. Для Шахи в ней скрывался вызов. Ее любимой историей была рэхтша царя Арджани, который умел видеть темным днем также как и светлым, а потому не спал и свершил вдвое больше великих дел, чем все его предки. Она вглядывалась вперед, осторожно переступая ногами, и рукой ощупывала окружающее пространство. Глаза все больше привыкали, позволяя различать выступающие из темноты очертания различных предметов. Сердце маленькой принцессы билось с триумфом – вот это садовая лейка, вот лес лопатных черенков, груда корзин и свертки тканей – все это она видела! Пусть не так хорошо, как светлым днем, ну так на то и нужны тренировки…
А ЭссерджиХана тем временем медленно шел вперед. Он тоже думал об Арджани, вспоминая, как закончилось сказание. О том, как злая колдунья опоила его зельем и вырезала глаза, а потом сказала, что заключила его в темную пещеру без границ, из которой невозможно выбраться. При мыслях о том, как древний
