Шахи затянула «У-у-у-у-у-у-у-у» на мотив шутливой уличной песенки. ЭссерджиХана едва не рассмеялся, но вся веселость мигом слетела, когда он увидел лицо отца. С ним стояли два стрелка, а ещё Яжджан и Шрида с заплаканными глазами.
«У-у-у-у-у-у-у-у», тянула неунывающая ШахиштрёХана медленно плывя вперед, а принц, заглядевшись на кормилицу внезапно споткнулся о край волочащейся простыни и полетел на пол.
Шрида вскрикнула и кинулась вперед, и тут только он заметил, что выпустил из рук лампу, и горящее масло пролилось на простыню. Но не успел он даже как следует испугаться, как Шахи сдернула с него горящую ткань, а кормилица подхватила на руки.
– Та-ак, – сказал отец, и голос его был более сердит, чем даже вчера, когда они сломали куклу.
– Фаршад-аджар, – опять запричитала Шрида. Она снова и снова была готова защищать своих питомцев, тем более что отмена свадьбы и так казалась самым ужасным наказанием на свете.
– Тихо, – Узтакуштами поднял руки, призывая к вниманию, – Ты хочешь что-то сказать, ШахиштрёХана?
– Держу ответ5, – с церемониальной фразой принцесса поклонилась. Она выглядела смешно и мило, с растрепанными золотыми кудрями и раскрасневшимся личиком, но никто и не думал смеяться. – Это я виновата, фаршад-аджар. Шрида и Яжджан наказаны неправильно, потому что… КУКЛУ-РАЗБИЛА-ВЧЕРА-Я. – Закончила она на одном дыхании. – И это меня нужно наказать… – добавила она уже не так уверенно, и вопросительно посмотрела на брата.
– И меня! – ЭссерджиХана выпутался из объятий кормилицы и тоже шагнул вперед, – держу ответ.
Фаршад внимательно смотрел на детей. Умелые и изобретательные, но, в конце концов, честные и любящие – именно такими он и хотел их воспитать.
– Я знал, Шахиштрё, что куклу разбили вы с братом, потому что фаршад всегда все знает.
– Тогда почему… – начала было Шахи, но запнулась.
– Потому что честность – одно из главнейших черт правителя, и я ждал, когда мои дети сами признаются в содеянном. Тот, кто позволит, чтобы за его преступление был наказан другой человек, не достоин того, чтобы занять трон и управлять людьми. Теперь, когда вы признались, я отменяю наказание Шриды и Яжджана. Теперь ничто не будет препятствовать вашему браку, – жених и невеста счастливо улыбнулись и обнялись даже при стольких свидетелях – так велико было их счастье. Глядя на них, улыбнулись и дети, довольные, что все прошло так мирно и гладко. Фаршад продолжал, снова обращаясь к своим детям. – Что ж, вы сами просили о наказании. ШахиштрёХана, с завтрашнего дня тебе не позволено будет неделю выходить в оружейный двор или звать Яжджана к себе, а ты, ЭссерджиХана, будешь неделю обходится без своей кормилицы. Это мягкое наказание, по сравнению с вашей виной, но если бы вы сразу рассказали правду, оно было бы еще мягче.
Близнецы переглянулись. Они не знали, что делать: радоваться за кормилицу с охранником
