появилась голова в кепке с огромным солнцезащитным козырьком.
– Эй, ты чего там?
– Подбрось до перекрестка!
Голова с козырьком покрутилась по сторонам, осматриваясь.
– Ты один?
– Да.
– Ладно, садись!
Я влез в машину, поудобнее устроился на продавленном сиденье.
– Но! – сказал веселый таксист и прицокнул языком. – Пошла, родимая! – Он включил тумблер – «дворники» стали слизывать со стекол налипший снег. – Чего в свитере-то? Холодно!
– Сам знаешь, какая нынче погода. Каждый час меняется. Пришел – было тепло, ушел – холодно.
Таксист заложил крутой вираж и выехал на магистраль.
– У девки задержался? – из-под козырька блеснули хитрющие глаза.
Я до хруста потянулся и зевнул:
– Было дело.
– То-то я гляжу, зима на улице, а он в свитере, – отозвался словоохотливый водитель.
Я осмотрел его тонкий свитерок и позу человека, сидящего в холодильнике.
– Ты тоже не в шубе. Очевидно, кепка с отоплением, греет, аж пар идет.
– Скажешь тоже. – Таксист замолк, но через пару секунд снова открыл рот: – Между прочим, у меня есть правило. По ночам работать только по заказу и пассажиров с дороги не брать. Всякое бывает.
– Ясно.
– Это правило номер один. Номер два: ночью не подъезжать близко к подъездам.
– Я чту кодекс таксистов, поэтому сбрось меня где-нибудь здесь, и мы расстанемся добрыми друзьями.
Водитель высадил меня на родном перекрестке, развернул машину и умчался в обратном направлении.
Снег усилился и пошел сплошной стеной, заметая все. «Весенний кошмар! Не шлепнуться бы в грязь!» Я запрыгал через лужи к дому, который гордым кораблем плыл в белой круговерти.
У нашего подъезда стояла машина «Скорой помощи». В теплой кабине дремал водитель.
«Очевидно, Лене совсем худо, надо бы проведать, но, если поднимусь к Казанцевой, она поймет, что я вернулся от Тани и отнюдь не чинил там электроприборы. Зачем дразнить гусей?» Остановился у двери своей квартиры и похлопал по карманам. Ключей от дома и почтового ящика не было. «Видимо, обронил у Тани. А может, у Лены? – хмель еще не совсем выветрился из головы, я хотел спать и соображал туго. – Ладно, завтра отыщутся». Я приложил палец к кнопке звонка, но не нажал. Будить отца – это значит нарываться на неприятности. Надо было до утра остаться у Тани. Или все же подняться к Лене переночевать? Черт возьми, совсем запутался с этими бабами. С желанием разбудить только мать я стал скрестись в дверь.
К большой радости, отозвалась именно она.
– Кто там?
– Привет с поцелуем или поцелуй с приветом. Называй как хочешь, но только открывай быстрее, я в туалет хочу!
Мать
