Рождества, Дже…
– Черта с два! – раздраженно оборвал ее Джеймс. Однако он остановился и, коротко улыбнувшись, произнес: – Рад тебя видеть, Молли. – После чего сразу добавил: – Где мой бестолковый братец?
– Ох, какого из братьев ты имеешь в виду? – Молли задала этот вопрос от изумления, прекрасно понимая, что он бы никогда не заговорил в подобном тоне об Эдварде или Джейсоне, к которым оба младших брата относились почтительно. Джейсон рассказывал ей обо всех семейных делах, так что ей это было известно не хуже, чем ему самому.
Потому презрительный ответ Джеймса ничуть не удивил женщину:
– О мальчишке.
Однако тон, которым были произнесены эти слова, заставил Молли вздрогнуть. Как и в выражении лица Джеймса, в нем читалась смертельная угроза в адрес «мальчишки». Крупный, светловолосый и привлекательный, Джеймс Мэлори был очень похож на своих старших братьев. Редко кому удавалось увидеть его по-настоящему раздраженным. Если кто-то раздражал Джеймса, он обычно с абсолютным спокойствием разрывал этого человека в клочья своим дьявольским остроумием; выражение лица Джеймса в таких ситуациях было абсолютно непроницаемым, поэтому его жертва и представить себе не могла, что вскоре на нее посыпятся столь едкие насмешки.
«Мальчишка», которым являлся Энтони, услышал его голос и, к несчастью, высунул голову в дверь гостиной, чтобы оценить настрой Джеймса; устремленный на него мрачный взгляд последнего говорил сам за себя. Вероятно, именно это стало причиной того, что дверь гостиной немедленно захлопнулась.
– О боже, – произнесла Молли, когда Джеймс налег на дверное полотно. За долгие годы она привыкла к поведению Мэлори, однако иногда оно все еще тревожило ее.
То, что последовало за этим, можно было бы назвать перетягиванием каната наоборот: Джеймс всем своим немалым весом навалился на дверь гостиной, а стоявший с другой стороны Энтони изо всех сил старался не дать ей открыться. Некоторое время ему удавалось это. Энтони не мог похвастать весом, как у брата, однако был выше него и весьма мускулистым. Но ему следовало понимать, что он не сможет удерживать дверь бесконечно, в особенности после того, как Джеймс начал бить в нее плечом; ему удалось наполовину приоткрыть дверь, прежде чем Энтони сумел вновь захлопнуть ее.
Наконец он нашел решение своей дилеммы, и это заставило Молли сказать «о боже» во второй раз.
Когда Джеймс обрушил свой вес на дверное полотно в третий раз, дверь распахнулась и Джеймс, к несчастью для себя, не смог остановиться и влетел в гостиную, с оглушительным грохотом рухнув на пол. Через несколько мгновений он уже вновь был на ногах, отряхивая сосновые иглы со своих плеч.
Встревоженные шумом, Реджи и Молли вошли в комнату вслед за братьями.
Энтони схватил дочь Джейми, уставившуюся на елку, как и ее няня, и теперь держал девочку перед собой подобно щиту; дерево бесславно лежало на боку. Энтони знал: брат ни при каких обстоятельствах не рискнет
