он уже ничего не говорил, умолк и лишь оторопело взирал на те разительные изменения, которые успели произойти.
Сразу было видно, что конец лета и вся осень не были потрачены людьми князя Константина бесцельно. Сотни мужиков, собранные им с окрестных деревень, навезли земли, заново углубили ров, чуть ли не повсеместно освежили островерхую кровлю над самими стенами, подновили, а кое-где и вовсе заменили старые ветхие ряжи[29], засыпав их утолоченной глиной.
Словом, потрудились на славу.
Результаты этой работы теперь предстали перед Ингварем. Новые, аккуратно подогнанные бревна то тут, то там чуть ли не светились, прочно усевшись среди серых и старых, но тоже прочных дубовых кряжей. Более того, башни были не только отремонтированы, но еще и изрядно надстроены.
– Плечиком, сказываешь? – усмехнулся Кофа, с упреком глядя на Онуфрия. – Можно и плечиком, токмо у нас в дружине Святогоров отродясь не водилось. Рази что тебе самому ее своим плечом подтолкнуть. Как, согласный?
Пристыженный боярин лишь развел руками.
– Кто ж ведал? – уныло протянул он.
Оставалось только осадить и взять на измор, но и тут досада – нельзя. Об этом наглядно свидетельствовали опустевшие городские посады, которыми осаждающие занялись первым делом. Нет, кое-где сыскались людишки, однако не больше десятка, да и то пребывающие в таком возрасте, когда не очень-то боишься пленения с последующей продажей. Причина проста – кто же их купит? А раз прочим жителям хватило времени укрыться в детинце, уповать на то, что гонцы с предупреждением не ускакали в Рязань, было глупо.
Одна надежда – ополчение за день не соберешь и за два тоже. Тут не меньше двух седмиц возиться надо, а по такой грязи и все три, если не месяц. Учитывая, что с одной дружиной князь ратиться не станет, получалось, что время у них есть, хотя излиха мешкать тоже не стоило.
Ну а пока везут пороки[30], изготовленные загодя, но застрявшие в грязи, пришлось дозволить ратникам поживиться добычей в посадах. Правда, добра в домах осталось маловато – самое основное убежавшие под защиту городских стен Ольгова прихватили с собой, но мужики из Ингваревой рати тем не менее сумели разжиться кое-каким скарбом.
В хозяйстве ничего лишним не будет, а потому брали чуть ли не все подряд, особенно железное – ухваты, топоры, горбуши, медяницы[31]. Тут и там возникали споры за забытые хозяевами лады, за старую, изрядно замусоленную и залапанную полсть. Какой-то счастливчик, воровато озираясь, ухитрился засунуть в свой холщовый мешок оставленное ольговской молодкой копытце и, торопясь, пихал туда же никак не помещающуюся сукмяницу. Другой, рядом с ним, не успев ухватить ничего путного, с досадой совал за пазуху изрядный кус востолы. А за брошенное впопыхах нерето[32]
Ряж – конструкция из бревен, вкопанных в землю, образующая ряд ячеек, заполняемых впоследствии землей или глиной. Являлся основным элементом при сооружении деревянных стен средневековых городов Руси.
Средневековые орудия. Представляли собой тяжелые, дубовые бревна, окованные на концах железом и предназначенные для проламывания городских ворот.
Горбуша – род косы, удобной для косьбы на кочковатой местности; медяница – медный котел; лады – бочарные дощечки, клепки; полсть – кусок звериного меха на занавес; копытце – кокошник, женский головной убор; сукмяница – суконное одеяло; востола – грубая домотканая материя, дерюга.
Сеть.
