меня Надиной.
– Был бы счастлив стать вашим другом. Но прежде хотел бы вас хорошенько разглядеть. Можно?
– Отчего же… Смотрите.
Сделав два шага назад, девушка повернулась к нему боком, затем спиной. Завершив поворот, присела в глубоком реверансе.
– Благодарю вас, – церемонно поклонился Андрей Владимирович. – Вы были очень любезны. Теперь вам, наверное, пора принимать солнечные ванны.
– С ними ничего не получится. Я поспешила и не взяла купальные принадлежности. А вы ещё долго будете загорать?
– Пожалуй, мне уже пора, – взглянув на часы у входа на пляж, сказал он. – С удовольствием прошёлся бы вместе с вами, если вы подождёте, пока я соберусь.
– Здесь мои подруги, поговорю с ними, пока вы одеваетесь.
– Если надо, я натяну рубашку за каких-нибудь полчаса…
– Не так быстро, – засмеялась она.
Походка у неё была раскованная. Казалась, она идёт, не наступая на плиты дорожки. Он сразу приметил, что юбка на ней вела себя странно: летая вокруг бёдер, она оставалась на своём месте – каждый шов, каждая вытачка лежали именно там, где и положено им быть. Но некоторые детали, по первому впечатлению, были в ней «чересчур»: в тазу была широковата, а плечи чересчур узкие, ярко-красные губы заметно выделялись на худеньком скуластом лице. Нос, аккуратный, всё-таки слегка вздёрнут. Цвет глаз странный, почти не встречающийся, малахитовый, но не прохладный, а горячий. Такие глаза бывают у женщин на исходе бабьего лета, у тех, чья кровь – как красные угли догорающего костра. К тому же она была почти такого же роста, как и он, а на высоких каблуках, наверное, выше. «И всё-таки, – подумал Курбов, – если бы эта девушка встретилась мне четыре-пять лет назад, я приложил бы все усилия, чтобы понравиться ей».
Он заторопился – Надя уже шла к нему, придерживая рукой переброшенный через плечо тонкий ремешок зелёной сумочки.
– Ваш отец рассказал мне довольно неправдоподобную историю, – сообщил Андрей Владимирович, когда они вышли за ворота пляжа.
– Я знаю, – ответила она, – он прав. Напрасно только горячился: вы и не подозревали о моём существовании. Я ему всё объяснила – он собирается вам позвонить: извиниться.
– Это лишнее. Лучше скажите: когда и где мы с вами виделись?
– «Лицом к лицу – лица не увидать»? Мы встречались много раз. Но так, чтобы вы могли меня запомнить, только однажды. У Олега Викторовича…
– У Алика?
– Да. Меня привёл к нему Вячеслав.
– Вячеслав?
– Да. Мой друг. Жених… И так далее. Вы его, наверное, знаете. Он написал монографию о книгах Олега Владимировича. А у того тогда был день рождения и ещё что-то – оба события сразу. Собрались одни знаменитости. Столько сразу я никогда не видела и растерялась. Представляете? Но вижу – все едят, пьют, задирают друг друга, а на меня ноль внимания. Я не Бриджит Бордо, но и не такая, чтобы на меня не обращали внимания…
Странная у неё была
