где и что я делаю, лишь бы дома было чисто, уютно и обед состоял хотя бы из трёх блюд. Знаешь ведь, как я «люблю» все эти кухонные дела, а тут совсем замучилась. Здешний общепит рассчитан на желудки, способные переваривать булыжники и подковы, поэтому супруг питается только дома, благо корпункт помещается в том же подъезде, где и наша квартира, только на нижнем этаже.
Как врач я медленно и верно теряю многие профессиональные навыки. Работать кончаю в полдень, остальное время дня валяюсь на санаторном пляже. Почернела и потолстела. О последнем особенно много печалюсь, а Курбов доволен. Женщина, говорит, должна быть круглой и мягкой, чтобы не ушибаться об острые углы, торчащие из мужчины.
Сам он всё такой же – тощий и элегантный. Дамы из местного «света» весьма интересуются его фигурой. Пришлось рассказать, при каких обстоятельствах он произвёл на меня неизгладимое впечатление.
Помнишь, я встретила вас с Курбовым на этаже женской одежды, где я выбирала себе платье. Ты сказала: «Прошу любить и жаловать – Андрей Владимирович Курбов. Он тебе выберет самое лучше платье». «Мы уж как-нибудь сами», – отказалась я. Набрала с десяток разного покроя и залезла в примерочную. Ни одно не подошло. «Да будет тебе, – сказала ты, – попроси Андрея Владимировича». «Будьте столь милостивы», – попросила я. Курбов взглянул на два-три платья, снял одно и протянул мне. «Можешь не мерить. Это именно то, что тебе нужно», – сказала ты. «Проверим». И точно – платье будто шили по моим меркам. «Как он угадал? – думала я, разглядывая себя в зеркале. – Никогда раньше меня не видел, а знает, что мне идёт, а что нет. Не может такого быть… Это случайность». Я попросила: «Подберите мне ещё одно». «Не могу». «Почему?» «Потому что другого, подходящего, здесь нет». «Посмотрим», – сказала я. И стала напяливать на себя одно платье за другим. Курбов знал, что говорил…
Признаюсь, три прожитых с Андреем года были страшно трудными. И не из-за его болезни. Она, конечно, изматывала, но не очень. Ужасно скверно было от того, что всё время приходилось следить за собой, то есть, как говорит друг Курбова Алик, держать себя в ежовых рукавицах. Рядом с мужчиной, на котором и дешёвый поношенный пиджак кажется экстравагантным, всё время надо тянуться в струнку, иначе пропустишь какую-нибудь мелочь, и она выдаст, что у тебя и вкус неважный, и вообще ты самая что ни на есть обыкновенная баба, не известно, каким образом оказавшаяся на свете среди приличных людей. Страшно было сказать глупость, не понять шутку. Не поверишь, насколько сейчас легче жить: у нас здесь пока нет приятелей…
Нет, серьёзно, надо выходить замуж за не хватающего звёзд молодого специалиста, который в перспективе может стать и кандидатом, и главным инженером, и просто чиновником с хорошим окладом и премиями… Уж он-то всегда был бы благодарным за то, что хорошенькая женщина пускает его к себе в постель да к тому же ещё и разрешает иногда приглашать в гости своих занудных приятелей…»
Девушка по имени Nadina
Слышу, как не глохнет в птичьем гаме
Речь
