меняли общий смысл жизни.
Куимов отник от того, что читал, потому что исчах душой. Это невозможно воспринимать в больших количествах. Потому что наша история – это яд. Цианистый калий бытия. Пространственно пребывающий во время всяческих междоусобных событий. Трудно пережить истину. Но еще труднее недожить то, что отпущено Богом. Недожить потому, что азарт власти у тех, кто до нее дорвался, обязательно ввергнет тебя в свои пагубные собственные игры.
У соседей взрыднул петух. Значит уже утро. А ни строчки. Только до конца не оформившаяся блажь.
Глава пятая
1
Ощущение, что слабнет власть, Ельцин пережил еще в Свердловске. Когда до собственных политических игр было далеко, но на него уже падала задача подвскинуться душой и быть ко всему готовым и упертым.
Горбачев, как едок, у которого сроду остаются недоедки, уже раздражал. Потому как ревность к чинушам из ЦК всегда жила в первых секретарях областей и республик. Вот там какой-то инструкторишка начинает командовать над тем, кто тут успешно богат уже много лет и, кажется, любим до потери сознания.
Поэтому предисторизм тому, что потом пошло свершаться, был. Но элементарных разборок того, как все пойдет дальше в столице, еще не было.
Но одно в ту пору еще насторожило. К нему сразу же прихлынули те люди, кому ранее коллективная жизнь не была свойственна. Они, как червяки, тихо паразитировали в одиночку, твердо веруя в женское начало бытия.
И вот первая комическая деталь. Оказывается, автобиография познания невозможна без психологической основы философского продления той сути, которую еще невозможно до конца уловить.
В народе это зовется «мутная вода», в которой потом пытаются ловить, в том числе и золотую, рыбку.
Ельцин же сам не мог психологически развернуть в душе слагаемые легенды, что, как в свое время сибирские полки спасли Россию от порабощения, так и сейчас втемяшенные в неизбежную систему руководители переведут в нужную колею невостребованную реальную жизнь.
Вне общественных мотивировок стояло только одно – это зависть.
Недаром она у христиан считается одним из главных смертных грехов. Но именно зависть стала той консультирующей организацией, которая подтолкнула сознание не противиться тому, что неизбежно должно случиться или произойти.
Просто и огорчительно поболеешь душой, ежели ошибешься в исчислении потребительских свойств машины, а каково, когда все подобное ляжет на собственную судьбу? Территориальные материальные претензии из Москвы понимались не всегда так, как хотелось. Но технические кредиты поступали, социальное обустройство шло. А наверху вроде бы даже не замечали, как она проистекает, эта беспощадная логика событий.
Один психолог, который постоянно и настойчиво пытался последнее время подтереться к нему поближе, уверял, что вместо той боковушки,
