такого откровения, – произнес, – долго не живут.
И хорошо, что этого не слышали те, кто понимает все в буквальном смысле, а то бы еще одной жертвой на земле стало бы больше.
5
«Обвинение мне предъявлено 13 июля 1930 года. Виновным себя не признаю.
Войно-Ясенецкий».
При этом в Ташкентское ОГПУ направляет в ваше распоряжение неоконченное уголовное дело № 13 на Гр. Яиницкого-Вотского (школа Луки).
Материалы в порядковом исчислении страниц, прилагаются.
Секретный отдел Красноярского ОГПУ.
Ла-за-рет.
Это написано на снегу.
А вслух сказано:
– Лазаря нет.
Лазарь – это фельдшер. А лазарет – место, где он лечит.
Большинство по «болту». Как? Но об этом и есть случай рассказать особо.
А сейчас каждые полчаса мокрой тряпкой, в которую увернуты болты и металлические опилки, надо растирать себе голень.
Лучше до крови. И тогда придет Лазарь. И все это – сугубо по краям – смажет йодом.
А рана сама должна говорить о себе, что она есть.
И когда припожалует Гофман, конечно же врач, с кем-то из брезгливого начальства, и им надо будет что-то предъявить.
Гримаса боли более чем уместна. Но в особых пределах. Чтобы не переборщить.
Кстати, на завтрак был борщ. Видимо, повара забыли, что обед начинается не с утра.
Уже три года как Фрикиш здесь. Не в лазарете, конечно, а в зоне. Что такое зона? Один зек перевел это слово так: «Завесить Окна Найми Ангела». Что в более глубоком переводе звучит так: «Закрой хавальник и найди крышу». Ну тут, естественно, требуется перевод.
«Хавальник» – это рот.
А «крыша» – это тот, кто твое очко убережет от простонародного пользования.
И опять, наверно до конца не понятно. «Очко» – это задний проход. На зоне – единица измерения авторитета.
«Опущенный или «петух» – это тот, кого уже в это самое «очко» поимели.
Фрикиш пока держится. И больше благодаря лазарету. Ибо когда возвращается в барак, то всем говорит, что у него подозрение на сибирскую язву.
А педерасты – народ сугубо брезгливый. И даже мнительный. Потому его «очко» вольно гуляет невладанным.
Кто-то сказал, что Колымский край и особенно Магадан намечтанное место. Каждый тут думает не только о свободе, но и, скажем, о космических мирах.
Есть тут у них один ученый, который говорит, что жюльверновские бредни полета из пушки на Луну, более чем реальны.
И что удивительно, закоренелые зеки этому верят. И даже задницу его оставляют в неприкосновенности. Будто он думает тем самым местом. Хотя, возможно, его осквернили с другой стороны, через рот, например.
Каких только забав тут не увидишь! Если многие тут мечтают, то Фрикиш больше вспоминает. Всякое. Вплоть до того, как ему старуху-соседку «намотали». «Намотали» – это значит доказали, что это он ее выкинул из окна пятого этажа. И нашли за что. Оказалось, она – в его отсутствие – распродала картины великих мастеров, которыми
