связаны со всеми. Идею забросили.
Туров заговорил про «Гербелу»: с его слов получилось, что холдинг пришёл в наш регион с подачи Игоря Каманских, главного конкурента Шефера в борьбе за влияние на региональном уровне. Исследовать гипсовые месторождения вокруг Мишкино «Гербела» начала ещё пару лет назад: планировалось совместное предприятие по добыче гипса на паях с Каманским. Политическое прикрытие обеспечивал Ферзев, что означало поддержку на самом высоком уровне вплоть до губернатора. Скандал, который спровоцировала моя статья, приостановил работы. Потом между «Гербелой» и людьми Каманских возник разлад – об этом Туров говорил уклончиво. В конце года «Гербела» решила возобновить проект, но в этот раз политическое прикрытие обеспечили люди Шефера.
– Сейчас против гербеловского проекта поднимается волна по экологической линии, и несложно понять, кто её финансирует, – усмехался Туров. – В прошлом году вы с Братерским мешали «Гербеле», теперь люди Каманских будут мешать вам…
– Проблемами Филино я начал интересоваться по своей инициативе, – ответил я.
Туров начал меня раздражать. Он поднял руки, словно сдаваясь:
– Конечно. Я понимаю. Деньги любят тишину. Забавно, что теперь вам придётся писать в пользу «Гербелы», хотя все считают вас её противником. Но это даже к лучшему. Очень эффективный приём: поддержать то, что раньше критиковал. Можно подать как признак объективности.
– Надеюсь, этого не будет.
– Будет, будет! – Туров двинулся ко мне и негромко сказал: – Скоро такие новости узнаете… Сами проситься будете.
* * *
На улице потеплело. Воздух утратил колючесть, и на сугробах проявился целлюлитный узор.
Я ходил вокруг фонтана, поджидая Олю с Васькой. Вечером воскресенья суета из клиники вытекала на улицу, ходили пациенты с родственниками и без них, заглядывали мне в лицо, надеясь увидеть своего.
Я стоял спиной к выходу. Незачем смотреть на парковку как голодный пёс. Я почувствую их приближение.
Со стороны корпуса вышла принцесса Катя. За ней спешила мама, которая фоне дочери выглядела удивительной простушкой и едва поспевала за ней. Они шли как чужие: принцесса гордо плыла впереди, мама, глядя куда-то вниз, пыталась попасть в Катин крупный шаг.
В руках у них были сумки: побольше – у мамы и совсем маленькая у Кати.
– Ты выписалась? – спросил я удивлённо, когда они приблизились. – В воскресенье?
Наверное, мой вопрос показался Кате бестактным, и она прошла мимо, не поглядев. Мама прошептала себе под нос:
– Всё, всё, отмучились. Слава богу, слава богу!
Я смотрел им вслед. Со стороны парковки никто не шёл.
Я отвернулся и стал думать о Шефере, с которым шесть лет назад был недолго знаком. Эти два Шефера – тот и нынешний – казались разными людьми. Их разделяло несколько лет, несколько госконтрактов и сотни миллионов рублей.
Летом
