ребенок был сыт и спокоен. При крещении дали девочке имя Мария.
На кашу только родня съехалась. Анна с Сергеем прибыли с богатыми подарками, дед тоже не поскупился. Потискали младенца, на руках поносили. Аннушке племянница приглянулась, – тетешкала ее, пока Дарья с улыбкой не забрала ребенка, – дескать, покормить надо. Анна сверкнула на сестру глазами, но отдала. Став мужней женой, она не шибко изменилась, разве что стала еще красивее. Сергей, похоже, у нее по одной половице ходил, во всем слушался. Хозяйство у них было справное. Все, вроде, было хорошо, но не весела была Анна. Таилась в ее глазах какая-то печаль, как будто что-то грызло ее изнутри.
Гости разъехались. Снова замелькали короткие зимние дни. Снега намело вокруг заимки, как никогда. Работника зимой не держали, Марко сам всю работу по хозяйству делал. Дарье с бабьими делами да ребенком забот тоже хватало. Спали крепко. Но незадолго перед рождеством стал будить их по ночам волчий вой. Похоже, звери вовсе оголодали, подходить стали к самой заимке. Днем за пряслом видны были многочисленные следы волчьих лап. Марко часто просыпался, лежал ночами без сна, смотрел в темноту… Дарья чувствовала это и тоже не спала. Не ведомо отчего, ей было страшно.
Однажды Марко не выдержал, встал, оделся и вышел в ночную темь. Дарья хотела побежать за ним, но словно какая-то сила остановила ее. Заплакал ребенок. Она встала, дала ему грудь и долго сидела, обняв дитя. Странное забытье нашло на нее: все мелькали перед ее мысленным взором серые звери, летел снег. Она ощущала стремительность бега под звездным небом, по снежному простору, чувствовала радость движения, вольную волю и щемящую, непонятную грусть, такую, что завыла бы, кажется, на луну по волчьи…
Марко вернулся на рассвете, холодный, заснеженный, веселый…
– Что не спишь, Дашенька? – спросил, целуя; приласкал ребенка, лег, потянулся и быстро уснул. От полушубка, висящего у порога, пахло мокрой псиной, снегом и хвоей. Дарья положила ребенка в зыбку, подошла к окну и долго стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу…
Утром она, как с ножом к горлу, пристала к мужу: где был, да что делал? Марко только смеялся да отшучивался. Дарья не унималась и рассердила мужа так, что они поссорились. Тогда она решила выследить его, если такое повторится. Ждать долго не пришлось. Две ночи минуло, а на третью Марко снова собрался уходить. Дарья незаметно выскользнула за ним. Ярко светила полная луна, и видно было как днем. Марко дошел до прясла, переметнулся через него и пропал, только большой серый зверь мелькнул за жердями, сверкнул зеленью глаз, прыгнул в сторону и растаял в снежном просторе.
– Так вот оно что! Оборотень! – похолодела Дарья, и шатаясь, как пьяная, вернулась в избу.
Утром она собрала ребенка и кое-какие вещи и уже хотела выходить, чтобы отправиться к отцу, но пробудился Марко, крепко спавший после ночного бега.
– Дашенька! – начал он. – Даша! Что
