прислушался, головой покачал и пошел себе далее. Апостол – за ним.
– Господи, – говорит, – просвети ты меня, сделай божецкую милость!
– Ну чего тебе, говори!
– Да как же это так? Там мирское пели, а ты цельный час под окошком простоял, а здесь духовный стих выводят, а ты и минутки не помедлил. Не возьму я в толк…
– Эх, Петр, Петр! Там мирские поют, да хорошо. А здесь – духовное, да плохо. Неужто невдомек?
Апостол только руками развел.
Вот она – премудрость-то божья!
Проще простого, а поди-ка, уразумей.
Змеиный язык
Рассейские люди спокон веку по работам ходят. Бывает, что и до самых границ дойдут, а то и подальше.
Вот один мужик пошел, пошел себе да и зашел к черкесской границе. А там его черкесы поймали и продали на морские острова, к песьеглавцам, – вот что людей-то едят. Ну, что касаемо голов, так, говорят, – байки. Головы-то у них, как у всех прочих, зато нрав чисто собачий. За нрав-то их песьеглавцами и прозвали.
Ну, купил этого мужика один тамошний хозяин и определил на конюшню, к лошадям. У него как раз тройка была – кобыла и два мерина. И ходил за ними допреж того тоже русский один, купленный человек. Три года ходил, а после зарезал его хозяин, а себе нового достал. «Пусть, – думает, – лошадок покормит да подкормится малость, а после и сам на корм пойдет».
А русский, хоть и знает, что ждет его беда, да делать ему нечего: не убежишь, не спрячешься! Живет помаленьку.
Вот как-то раз поехал с ним хозяин в лес. Приехали, выпрягли лошадей, и показывает ему старик место под большим деревом. Копай, мол, тут яму!
Что ж, рыть – так рыть! Вырыл он яму широченную, глубоченную, ну, чисто могилу, а хозяин спрятал в ту яму эдакую машину булатную, навел ее и говорит:
– Ну, русский, полезем на дерево!
Влезли. Достает хозяин из кармана дудочку и начинает тонехонько, тихохонько высвистывать.
И вот, видят, ползет к ним змей, как говорится, пóлоз, да такой огромадный, ядовитый, что трава под ним горит. Наполз он на эту яму, где они машину-то схоронили, и тут хозяин как дернет за веревочку! Стукнули булатные ножи, и пересекло змея надвое.
Хозяин сейчас с дерева долой, велит русскому рубить змея на части. Тот перерубил. Хозяин кажный кусок перемыл и склал в кадку для ветчины (там это не в диковинку, что змея солят. Народ такой – и собак, и кошек ест, и змеевиной не брезгует). А один кусок дал русскому и сказал варить.
Русский взял, положил этот кусок в котел, налил воды – закипела вода, как на огне. Хозяин говорит русскому: «Слей на земь». Он вылил воду на траву, трава ажно до земли выгорела. Такой, стало быть, в той воде яд был.
А песьеглавец опять приказывает: «Наливай другую воду!» И та вода закипела.
«Выливай!» – Вылил. Смотрит – на этот раз трава пожелтела, высохла, но не сгорела.
– Ну, наливай третью воду, сыпь крупу, да вари кашу!
Ему что? Человек подневольный – сварил.
– Снимай котелок! Подавай!
Он
