Также он попросил меня ему писать и пообещал, что обязательно будет мне отвечать.
Ольга после возбуждения последних дней была в подавленном настроении; ее бледное лицо с заплаканными глазами отражало неуверенность в будущем, к которому она так стремилась. Было заметно, что она силилась сдержать слезы. Мама как всегда выглядела спокойной и уверенной в себе, но судя по тому, как нежно она обнимала Ольгу, я знала, что она переживала, предчувствуя вечную разлуку с любимой сестрой.
Неожиданно Ольга поднялась и попросила внимания, готовясь произнести речь.
Думаю, ее переполняло чувство вины, и она искала либо оправдания себе, либо тех, на кого можно было свалить вину.
-Что вы тут сидите? Почему мы не можем уехать все вместе? Одной семьей? Я знаю весь процесс. Вам будет гораздо легче. Уверяю вас, вы быстро получите необходимые документы и окажитесь в Париже. – Она замолчала, ожидая реакции.
Мама молчала, украдкой взглядывая на родителей.
-Это хорошая, достойная идея, но ..- начал дедушка, скорее обращаясь к самому себе. – Он остановился, как будто его душили слезы, достал носовой платок из верхнего кармана пиджака и вытер слезы, и затем докончил:
-Я вам скажу, мы достаточно в своей жизни путешествовали, и я думаю, что наша земная жизнь закончится именно тут, в этом городе, а о небесной жизни я ничего не могу вам сказать. На меня обрушилось проклятие - я должен смотреть, как распадается моя семья, как разваливаются семейные связи, как заканчивается дружба, казавшаяся самой стойкой на свете, как умирает привязанность. Ранее за этим столом, когда собиралась наша семья, мы не могли найти достаточно стульев для всех, наша столовая казалась слишком тесной, а теперь?
Он махнул рукой и закрыл глаза.
Все сидели, избегая встретиться с ним глазами, потому что на его лице было написано такое отчаяние, что его было трудно вынести.
Дедушка открыл глаза и медленно развел руки, как бы обнимая овальный обеденный стол, за которым даже сейчас в сложенном виде могли поместиться двенадцать человек, а в раздвинутом виде он мог вместить 20 обедающих. Он всех нас обнял широким жестом, потом медленно сложил руки и хлопнул в ладоши:
-У всех есть выбор. Даже сегодня. И я предпочитаю остаться здесь. Дорогая Ольга, в Париже прошу тебя, поднимись на мост имени Александра Третьего и передай Сене мою любовь и добрые пожелания.
Никто не отваживался заговорить. Я понимала, что вскоре эта ситуация коснется меня тоже. Из всей большой семьи оставались мы пятеро в Петербурге и папины родственники в Москве. Остальные уехали, умерли, исчезли из поля зрения. Санкт Петербург, Москва, Крым, Украина- я была повсюду желанной гостьей. Большая хлебосольная семья попала в круговорот истории и распалась.
В центре стола стояли две одинаковые фотографии. За несколько дней до отъезда мама и Ольга отправились в фотоателье, на Невском, бывшее ателье Нарбута, и сделали два одинаковых портрета. Мама была выше своей сестры, и фотограф усадил ее в кресло,
